Наполеоновские войны - [70]
Итак, в ходе всей войны центральным элементом борьбы с Наполеоном оставалось формирование коалиции великих держав, стержнем которой должна была стать Россия. Однако путь к этой цели, к сожалению, был усеян многочисленными препятствиями. Как мы уже видели, Британия совсем не пользовалась популярностью в Европе, поскольку её подозревали в использовании войны как средства достижения своих интересов. В то же время цели войны, которые Британия пыталась навязать своим союзникам — возврат Франции к старым границам и организация зоны поддерживаемых великими державами буферных государств среднего размера в качестве барьера против будущей французской агрессии — не учитывали реальных интересов Австрии, Пруссии и России в других местах. Прежде всего Британия, хоть и упорно добивалась поддержки иностранных держав, явно почти ничего не предлагала взамен: из Вены, Москвы и Берлина содержание сотен тысяч людей под ружьём для территориальной обороны казалось несообразным, блокада представлялась всего лишь прикрытием для экспансии британской торговли, а Полуостровная война, очевидно, выглядела вообще чем-то второстепенным. Серьёзность своих намерений британцы могли доказать, только направив в Северную или Центральную Европу крупную армию для борьбы с французами, и даже если бы были солдаты для такой армии, почти не было надежд на повторение успеха, например, походов герцога Мальборо, до тех пор, пока Британия не убедится в могуществе континентального союза. Поэтому попытки привлечь партнёров по коалиции следовало подкреплять конкретными стимулами, хотя это не всегда понималось — особенно разрушительными в этом отношении были действия «Кабинета всех талантов».
Как мы уже видели, весьма ограниченную военную силу, находившуюся в распоряжении Британии, иногда удавалось использовать для жестов, направленных рассеять имевшиеся за границей подозрения. Примером тому служит решение о высадке на материковую часть Италии экспедиционной армии для защиты Неаполя, принятое в 1805 г. после того, как вскрылось бытующее среди русских мнение о том, что британцы, по словам Чарторыйского, хотят «вовлечь Европу в войну, единственно чтобы избавиться от неё самим и не налагать на себя излишнее бремя»[191]. Однако в целом в этом отношении практически ничего нельзя было сделать, и в результате мы приходим к эксплуатации экономического потенциала Британии, бывшего третьим стержневым элементом её войны с Наполеоном. Далее экономическому фундаменту этой войны будет уделено много внимания, но даже на первый взгляд совершенно ясно, что с помощью ряда средств Британии удавалось выдерживать расходы, намного превосходившие расходы любой другой европейской страны: подсчитано, что военные расходы Британии более чем вдвое превышали французские при том, что население её было вдвое меньше; расходы на войну выросли с 29 миллионов фунтов стерлингов в 1804 г. до 70 миллионов в 1813 г, а общая стоимость войны в переводе на язык займов и налогов составляла более полутора миллиардов фунтов стерлингов.
Всё это было достигнуто перед лицом непрекращающихся попыток Наполеона вызвать финансовый крах Британии. Следует ответить на вопрос о том, как удалось совершить такой подвиг. Обычно главный акцент делается на возросшем уровне торговли и промышленной революции, которые создали значительный капитал, доступный для государственных займов и налогообложения, но самого по себе простого экономического роста было недостаточно, правительство нуждалось в средствах, чтобы обратить их на пользу дела. В результате были проведены кардинальные реформы в фискальной структуре: между 1798 и 1815 гг. не менее 64 процентов добавочных государственных доходов, пошедших на оплату французских войн, поступило от налогообложения; более того, менее 1/10 этих столь возросших сумм были следствием увеличения предвоенной налоговой базы. Пальму первенства здесь следует отдать повышению налогов, уже существовавших в 1789 г., что дало 55 процентов роста налоговых поступлений. Были повышены сборы на многочисленные товары первой необходимости, такие как сахар, чай и табак, причём это косвенное налогообложение дало в общем 230 миллионов фунтов стерлингов, тогда как «прямые налоги» (assesed taxes), которыми облагались такие статьи, как лошади, прислуга и экипажи, и поэтому касались в основном имущих, были утроены. Между тем дополнительным источником доходов стало также совершенствование процедур ведения хозяйственных дел и взыскания налогов: так, канцлеру казначейства Спенсеру Персивалю (Spencer Perceval) удалось сэкономить 350.000 фунтов стерлингов за счёт сведения массы норм, относящихся к обложению гербовым сбором, в одно постановление парламента от 1809 г. Однако ещё проще новые источники доходов находили в новых налогах, хотя они на самом деле дали лишь 36 процентов требуемой суммы. Многие из этих мер также относились к таможенным пошлинам и акцизам, и поэтому основная их тяжесть падала на низшие классы, но Уильям Питт, в частности, считал, что, с точки зрения и фискальной практики, и социальной справедливости, следует шире использовать прямое налогообложение (лишь двадцать пять процентов общей суммы в 1792 г.). Начало было положено введением налога на наследство в 1796 г., но основные перемены произошли ещё через три года. Поскольку старый земельный налог безнадёжно устарел (он был неизменен с 1692 г. и взыскивался только с прямого владения), возникла нужда в подоходном налоге, и в 1799 г. был введён прогрессивный налог на все доходы больше 60 фунтов, причём его верхняя ставка составляла два шиллинга на фунт. Этот налог, видоизменённый в 1803 г., составлял 4/5 всех доходов, даваемых новым налогообложением и в конечном счёте оплатил 28 процентов расходов на войну.
