Наполеоновские войны - [136]
Имея это в виду, рассмотрим реальные достижения континентальной Европы в наполеоновскую эпоху. Нечего и говорить, что, учитывая ярко выраженный франкофильский характер континентальной блокады, самым сильным был прогресс в Великой Франции. Как и в Британии, быстрее всего развивающимся сектором экономики стала хлопчатобумажная промышленность. Она базировалась в шести основных районах — Париже, Нормандии, Фландрии-Пикардии, Эльзасе, Бельгии и Рейнланде — где стремительно росло потребление хлопка-сырца и производство готовых тканей. Так, в 1802 г. было произведено 5000 тонн тканей, к 1804 г. эта цифра выросла до 10.800 тонн; в равной мере вывоз хлопчатобумажных тканей за 1807–1810 гг. вырос на тысячу процентов, а валовой объём продукции за это время увеличился примерно в четыре раза. Между тем, если рассмотреть число веретен, то к концу 1810 г. в Генте, Лилле, Рубе и Туркуане (Tourcoing) их насчитывалось всего 293.000, тогда как в 1814 г. после нескольких лет депрессии в Париже их было 150.000, а в департаменте Нижняя Сена — 350.000. С этим был сопряжён одновременный резкий рост числа текстильных предприятий и населения таких городов, как Гент, Мюльхаузен и Сен-Кантен.
Но от экономического бума выиграла не только хлопчатобумажная промышленность. Появление ткацкого станка Жаккара дало мощный толчок развитию шелкоткацкого производства в Лионе и Сент-Этьене, тогда как в Рейнланд-Крефельде (Rheinland-Krefeld) производство шёлка, может быть, даже удвоилось. Шерстяная промышленность, сильно подгоняемая запросами военных, переживала определённый технологический подъём, а предприятия её начали укрупняться; возникли важные центры производства шерсти в Вервье (Бельгия), Эльбефе и Лувье (Louviers) (Нормандия), Реймсе и Седане (восточная Франция) и Аахене и Юлихе (Julich) (Рейнланд), при этом старые районы производства для внутренних нужд, напротив, страдали от значительного спада. Если отвлечься от текстильной промышленности, значительное технологическое обновление произошло в химической промышленности, намного увеличилась добыча угля на севере, где она за 1807–1809 гг. выросла на тридцать три процента, а в Бельгии она росла ещё быстрее и к 1810 г. составила 1.500.000 тонн за год, в Париже, Мюльхаузене, Льеже и Вервье началось производство машинного оборудования, большое значение приобрела металлообрабатывающая промышленность в Дюрене (Рейнланд), а к 1811 г. производство штыкового чугуна в Бельгии более чем удвоилось по сравнению с 1789 г., хотя во Франции оно находилось в состоянии стагнации, оставаясь по большей части архаичным в техническом отношении и мелкомасштабным по организации. Наконец, затруднения с колониальным импортом даже привели к появлению нескольких новых отраслей промышленности, таких как производство свекольного сахара и заменителей индиго.
За границами Французской империи картина осложнялась ущербом, наносимым французским протекционизмом, который несомненно привёл к спаду промышленного производства в таких областях, как Северная Италия, Берг и Вестфалия. Но даже здесь были светлые моменты — относительно высокое качество вырабатываемого в Ремшайде и Эссене чугуна позволило выжить металлургической промышленности в этих городах, вдобавок там до 1812 г. устойчиво росла добыча угля. Кроме того, в других районах правящие режимы располагали большей свободой опекать свою промышленность, во всяком случае те её отрасли, которым благоприятствовали географические и коммерческие факторы. Если взять в качестве показательного примера Саксонию, то мы видим, что наполеоновский период отмечен значительным развитием хлопчатобумажной промышленности. Саксония, уже относительно одарённая талантами и имевшая готовый запас специалистов и практического опыта, находилась на перекрестье важных торговых путей в самом сердце Европы — Лейпцигская ярмарка была одной из важнейших на континенте — и использовала преимущества прекрасных путей сообщения и сравнительную лёгкость получения хлопка, поступающего из Леванта. Кроме того, саксонский король обладал независимым характером и не хотел раболепно подчиняться диктату Наполеона, и поэтому был готов проводить тарифную политику, резко противоречащую политике Франции. Вследствие этого сырьё в Саксонии стоило значительно дешевле, чем во Франции, и появилась крупномасштабная хлопчатобумажная промышленность, при этом общее число веретен выросло с 132.000 в 1806 г. до 255.900 в 1813 г.; это сопровождалось появлением в Хемнице лёгкого машиностроения, основывавшегося на производстве прядильных машин периодического действия. Также и Швейцария, которой гораздо больше мешал Наполеон, видимо склонный закрывать глаза на Саксонию из-за доказанной ею военной эффективности, добилась значительного прогресса в области машинного прядения под влиянием промышленника Ганса Эсшера (Hans Esscher), который также развернул производство необходимых машин. Наконец, в Неаполе Иоахим Мюрат предпринял серьёзную, хотя в конечном счёте и безуспешную, попытку организовать современную текстильную промышленность, поощряя иммиграцию иностранных производителей и оказывая им поддержку предоставлением свободных помещений и значительным покровительством со стороны государства.
