Наполеоновские войны - [205]
Затем во французской столице состоялся четырехчасовой парад контингентов союзных войск. Казачьи же полки разбили биваки прямо в городском саду на Елисейских полях, а своих коней купали в Сене, привлекая к себе любопытные взоры парижан. На Вандомской площади роялисты свергли с Вандомского памятника статую Наполеона и даже хотели в порыве своего монархического рвения разрушить сам памятник, чему воспрепятствовал император Александр I, приказавший поставить там русский пост. О событиях на Вандомской площади в своих мемуарах рассказывали многие русские офицеры, побывавшие в эти дни в Париже. Так, А. И. Михайловский–Данилевский писал: «На колонне сей, сооруженной в честь побед французских войск, поставлена была статуя Наполеона, над которою народ с самого вступления нашего в Париж ругался. Он привязывал неоднократно веревку к статуе и таким образом тащил ее вниз при ужасных криках; однажды один француз влез на плеча оной и бил ее по щекам». Он же приводит текст объявления, распространенного в те дни: «От полиции объявляется, что памятник, воздвигнутый на Вандомской площади, состоит под покровительством великодушия Его Величества Императора Всероссийского и союзников его. Находящаяся на верху статуя при теперешних обстоятельствах не может более там оставаться, почему ее заменить изображением мира»[580]. И. И. Лажечников так описал увиденное: «Мы стояли уже с час на площади Согласия и удовлетворяли любопытству парижан, как вдруг увидели толпы, бегущие на площадь Вандомскую. Увлеченные стремлением бегущих и желающих узнать, что было причиной народного волнения, мы туда же подошли. Что же нашли мы? – Несколько смельчаков влезло на вершину колонны великой армии (la colonne de la grande armee), и надев петлю на шею колоссальной статуи Буонапарта, бросили концы веревки народу, который с шумными радостными восклицаниями готовился уже тащить ее, но караул, присланный вскоре от государя императора, просил очень учтиво французов позволить занять пост свой около столпа. “До другого времени!” – закричал народ и в большом беспорядке разошелся»[581]. Сохранилось свидетельство и другого очевидца. Офицер–артиллерист И. С. Жиркевич так описал эти обстоятельства: «Я был свидетелем снятию статуи с аустерлицкой колонны на Вандомской площади… Новое же временное правительство распорядилось закрыть статую белым холщевым покровом, а через несколько дней начало устраивать блоки на верху площади колонны, с той целью, чтобы на них поднять статую с места, а потом спустить ее… Я пришел на площадь уже тогда, когда статуя была поднята и частью уже занесена на край колонны; народу собралось несколько тысяч, но такая была тишина, что слышно было каждое слово распорядителя работами; статую спустили и народ разошелся в безмолвии»[582].
Если отбросить в сторону пристрастное мнение русских мемуаристов, видевших в тот день происходящее в розовом цвете, восторженный прием победителям оказали лишь роялистски настроенные богатые кварталы. Пригороды встречали союзные войска хотя и с любопытством, но настороженно и без ликования. А. И. Михайловский–Данилевский, совершивший в тот день прогулку по городу, подтверждал разномыслие парижан в этот момент: «…19 марта дошел неприметно до Пале–Рояля, где увидел несколько тысяч народа, рассеянного в саду и галереях… Народ толпился в разных местах около ораторов, из коих одни говорили о прежней славе французского оружия, другие превозносили Бурбонов, третьи хвалили дарования Наполеона…»[583] Конечно же, среди парижан были не только роялисты, но и сторонники Наполеона, для которых происходящее было большим испытанием.
Первое отречение Наполеона
Да и борьба с Наполеоном, несмотря на вход союзников в Париж, еще казалась далеко не законченной. Французский император пока не был окончательно побежден, а многие продолжали его бояться или все еще находились под магией его полководческой гениальности. От него можно было ожидать любых нестандартных действий. Как полководец и как император, Наполеон отдавал себе отчет, что, начиная свой маневр на Марну, он подвергает оставшуюся фактически беззащитной французскую столицу огромному риску, но надеялся, что противник двинется за ним, тем самым город будет спасен. 14 (26) марта, на следующий день после того, как две союзные армии направились на Париж, войска Наполеона под Сен–Дизье имели дело с отрядом генерала Ф. Ф. Винцингероде (10 тыс. человек), оставленного для того, чтобы скрывать истинную цель этого движения. Отряд состоял в основном из конницы, и в его задачу входило имитировать наступление целой армии, что, впрочем, долго нельзя было скрыть. Под напором французских войск отряд Винцингероде, понеся урон более 1 тыс. человек, должен был отступить к Витри и Бар–ле–Дюк. Но лишь 15 (27) марта Наполеон после опроса пленных получил сведения о движении союзников на Париж, а также понял, что перед ним для маскировки и прикрытия находился лишь слабый кавалерийский отряд. Он был крайне удивлен таким поворотом событий и даже якобы воскликнул: «Это прекрасный шахматный ход! Я никогда бы не поверил, что генерал коалиции способен сделать такое!»
