Наполеон и Жозефина - [35]

— А что Бернадот? — спросил Камбасерес.

— Мы можем больше не бояться его, — ответил Бонапарт. — Он будет упрямиться, будет говорить об уважении к конституции, принципах якобинцев и своей ненависти к виновникам беспорядков, но не станет предпринимать против нас ничего серьезного.

— Несколько дней назад вы называли его "человек-стена".

Бонапарт улыбнулся:

— Я нашел средство связать его по рукам и ногам, о чем он даже и не подозревает… И пусть в глубине души он желает нам поражения, но благодаря одному нашему помощнику, имя которого я вам однажды назову, сегодня он ненавидит нас гораздо меньше. (Уже находясь на острове Святой Елены, Наполеон поведал генералу Гурго, что его сообщницей была Дезирэ.)

— А как насчет президента Гойе?

— У меня есть одна идея, — хитро сказал Наполеон.

Пробило двенадцать часов. Бонапарт встал, попрощался и ушел вместе с Жозефиной. Придя домой, он усадил Жозефину за бюро.

— Надо обезвредить Гойе, — сказал он. — Я приглашен завтра к нему на обед. Но этого мало… Надо удержать его здесь утром. Он влюблен в тебя. Ты должна попросить его прийти сюда. Пиши… — И он стал диктовать: — "Приходите, дорогой Гойе, вместе с женой ко мне на завтрак к восьми часам утра…"

Жозефина подняла голову:

— К восьми утра? Но это покажется ему странным.

— Ничего… Он подумает, что ты скучаешь по нему и будет польщен. Продолжай: "Пожалуйста, не отказывайтесь. Мне необходимо обсудить с вами кое-что очень важное. Прощайте, мой друг, и всегда рассчитывайте на мою искреннюю дружбу. Подпись: Лапажери-Бонапарт".

После того как Жозефина расписалась, Бонапарт расхохотался:

— Итак, благодаря тебе Гойе будет завтра либо моим сообщником, либо моим пленником.

Тот же генерал Гурго приводит признания Наполеона, сделанные им на Святой Елене:

"Гойе — этот бонвиван, но идиот, часто приходил ко мне. Я не знаю, был ли он моим сторонником, но он ухаживал за Жозефиной. Каждый день в четыре часа он приходил к нам. Назначив дату 18 брюмера, я хотел устроить ему ловушку. В целях конспирации все позволено. Я хотел, чтобы Жозефина любым способом заставила его прийти к восьми утра. Я заставил бы его, хотел он того или нет, присоединиться ко мне. Он был президентом Директории, и его участие многого стоило".

Несмотря на позднее время — было уже заполночь — Бонапарт послал своего адъютанта с запиской в Люксембургский дворец; затем отправил послания Моро, Макдональду и Лефевру с просьбой прибыть к нему верхом рано утром. После чего, немного взволнованный, он отправился спать. Было около трех часов утра.

Любовь помогает совершить государственный переворот 18 брюмера

Со времен Адама нет ни одного злодеяния в мире, к которому не была бы причастна женщина.

Уильям Теккерей

18 брюмера Бонапарт поднялся в пять часов утра. Он открыл окно, поискал взглядом "свою звезду", нашел ее между двух деревьев, еще более крупную, еще более яркую, более голубую, чем прежде, и успокоился. Приведенный в бодрое настроение этим подмигиванием судьбы, направился в ванную, напевая модную песенку "Вы бросили взгляд на меня, Маринетта" и безбожно перевирая мотив.

В шесть утра дом задрожал "от топота целого легиона", разбудившего всех обитателей улицы Победы. Четыре сотни драгун под командованием полковника Себастьяни прошли перед особняком Бонапарта, направляясь к дворцу Тюильри в соответствии с разработанным планом.

Удивленные этим утренним воинским маршем жители в халатах и ночных чепцах настороженно выглядывали из окон, прячась за притворенными ставнями.

Генералы в полном обмундировании, в сапогах, белых рейтузах и треуголках с трехцветными султанами верхом на лошадях прибывали к дому Бонапарта. Парижане видели, как подъезжали Мюрат, Ланн, Бертье, Жюно, Моро, Макдональд и многие другие, имен которых они еще не знали. Вскоре соседи будущего императора принялись обсуждать увиденное. Один из мемуаристов приводит разговор четы Барон и мадам Сулар с улицы Виктории:

— Должно быть, сегодня будет охота на "гнилушек".

— Это было бы хорошо…

— Сегодня вечером у нас, может быть, будет король.

— Тише, пожалуйста.

— Я повторяю то, что слышал… Говорят, что Баррас попросил графа Прованса взойти на трон.

— Замолчите! Не для того делали революцию, чтобы опять призвать короля… Нам нужен добрый республиканец, честный и благородный. Я надеюсь, что генерал Бонапарт решился сместить этих пятерых "гнилушек"…

А в восемь часов утра, в то время как в Тюильри Совет старейшин был извещен о секретных приготовлениях Бонапарта к так называемому роялистскому заговору, супруги Барон увидели даму, приехавшую на улицу Победы. Это была мадам Гойе, которая прибыла на завтрак одна — Гойе почему-то решил поостеречься.

К восьми утра, когда вся улица была запружена каретами, лошадьми, гвардейцами и офицерами, которые общались между собой в основном жестами, приехал Жозеф Бонапарт вместе с генералом Бернадотом, одетым в гражданское платье. (Через полчаса он выйдет из дома Бонапарта, бледный от гнева.)

Увидев вошедшего Бернадота, корсиканец даже подскочил:

— Как, вы не в мундире?!

Тот независимо выпрямился:

— Я не был на службе.

— Совет старейшин назначил меня сегодня комендантом Парижа, командующим национальной гвардией и всеми войсковыми подразделениями. Идите наденьте мундир и присоединяйтесь ко мне в Тюильри.