Наполеон и Мария-Луиза - [87]
И великий трагик послушно выбрался из-под навеса и, обхватив рукой мачту, под проливным дождем начал декламировать Шекспира.
«Время от времени он вскидывал голову, — рассказывает герцогиня д'Абрантес, — отряхиваясь от пены, летящей с гребней волн».
— Браво! Браво! — кричала Полина. — Это великолепно!
И, чтобы получить максимальное наслаждение от этой романтической сцены, она прижималась к Дюшану, а тот, без всякого стеснения, открыто насмехался над своим предшественником.
Вечером Тальма слег в постель с глубоким бронхитом, тщетно пытаясь представить себе, с каким трагедийным персонажем его можно было сравнить.
Больше всего, конечно, он напоминал Жоржа Дандена, но узнай он об этом, у него подскочила бы температура.
В конце сентября 1812 года актер получил весьма взволновавшее его письмо. Устроитель турне, с которым у него был подписан контракт, просил его срочно приехать в Женеву, где на следующей неделе должен был состояться спектакль с его участием.
Тальма все еще думал, что Полина в него влюблена, и мучился, не зная, как сообщить ей сие печальное известие.
Наконец он решился. Опустившись перед ней на колени, устремив взгляд к потолку и вытянув вперед правую руку, как если бы он собирался читать из «Британника», он произнес изобиловавшую реминисценциями речь, которую сам же сочинил и выучил наизусть.
— О, мадам! О, моя королева! Небеса отвернулись от нас! Узы, связывающие нас, с таким трепетом оберегаемые нами, завтра — увы! — разъединит слепая и беспощадная судьба. Горе мне! Я в отчаянии! Внемлите же, мадам, моим страданиям!
Полина, несколько опешив, пыталась понять, что произошло с ее любовником.
— Уж не больны ли вы? — участливо спросила она.
— О, нет, нет, возлюбленная моя! — простонал Тальма в ответ. — Но назавтра надобно мне в Женеву отбыть, где народа сердца переполнены радостью бурной в предвкушении встречи с любимым актером своим…
— Так вам надо поехать в Женеву? — уточнила Полина. — Ну так поезжайте, поезжайте, друг мой…
Тальма был счастлив, что любимая женщина с такой деликатностью отнеслась к тому, что он ей сообщил, и, желая выглядеть галантным кавалером, добавил, пародируя Полиевкта:
— Сей праведной любви чтоб должное воздать, хотел бы я на день отъезд свой задержать…
Но принцесса Боргезе так обрадовалась возможности избавиться от своего претенциозного возлюбленного, что поспешила недвусмысленно и решительно ответить:
— Нет, нет, об этом не может быть и речи. Вы должны служить прежде всего искусству — вам необходимо немедленно ехать!
Тальма вообразил, что Полина жертвует ради него своей любовью. Он разрыдался, обнимая и осыпая поцелуями колени молодой женщины. Потом он как герой исторической трагедии, резким движением разорвал на груди камзол, поднялся и, закрыв лицо рукой, большими шагами стремительно вышел из комнаты.
Полину эта прощальная сцена искренне растрогала: она любила театр и тотчас послала свою камеристку вслед за артистом. Тальма был возвращен, и они провели упоительную, чарующую ночь, когда, по словам «Алена Перро, „сплетающиеся в объятиях тела и поэзия — одно целое“.
Наутро трагик сел в карету и со слезами на глазах покинул дом принцессы Боргезе, не подозревая, конечно, что его нежная подруга в тот момент была уже в объятиях Огюста Дюшана…
Через день Тальма послал Полине из Женевы пылкое письмо:
«Друг мой, итак, свершилось — я покинул тебя. Мы расстались с тобой, и — надолго. Ты хотела этого, и мой отъезд был неотвратим; но Боже, какую ужасную жертву ты заставила меня принять! Твоя доброта, слезы в твоих любящих глазах, утешения, которые ты находила для моего истерзанного сердца — ничто не может смягчить горечь моих страданий, хотя и поддерживают меня, даря слабый луч надежды.
Позавчера на рассвете я покинул тебя и в последний раз посмотрел на окна твоей спальни. В последний раз мысленно попрощался с тобой, и лицо мое было мокро от слез…»
Принцесса прочла письмо, и ей сделалось невыразимо скучно. Через несколько дней она отправила Тальма вежливый ответ, неприятно поразивший актера. Когда он прочел письмо, у него было такое чувство, будто он случайно провалился в люк на сцене во время третьего действия «Атали». Насупив брови, с искаженным непередаваемой гримасой лицом он отправился спать, испуская время от времени вздохи, отличающие чувствительные преромантические натуры.
Пробудившись, он взялся за перо и, рыдая, сочинил Полине длинное послание, отрывок из которого приводится ниже:
«…Ответь мне, помнишь ли ты тот экстаз, который мы испытывали? Ласки, на которые только ты одна меня вдохновляла (и которые я дарил только одной тебе). О, эти ласки!.. Ты возбуждала меня, ты требовала, и я щедро расточал их, и слезы счастья текли по нашим лицам…»
Но сей экзальтированный текст был доставлен в Экс как раз в тот момент, когда принцесса Боргезе узнала о гибели под Москвой своего дорогого Канувиля. И письмо Тальма полетело в корзину нераспечатанным.
Не дождавшись ответа, трагик исписал четыре листа большого формата — это был сплошной крик боли и отчаяния — и отправил письмо уже из Парижа, куда к тому времени вернулся.
С незапамятных времен известно, что миром правит любовь. Французский писатель и историк Ги Бретон решил доказать, что ради коротенького «да» любимой женщины государственные мужи объявляли войны, запрещали религии, принимали абсурдные законы, то есть вершили историю под влиянием страсти к даме сердца. Такой взгляд на историю спорный, но удивительно увлекательный.
Падение монархии, говоря словами социолога Андре Ривуара, имело сексуальные причины. Если бы Людовик XV не был распутником, а Людовик XVI — почти импотентом, революция могла бы никогда не совершиться. Оргии одного и целомудрие другого способствовали окончательному падению престижа королевской власти.Итак, французская революция, как и большинство великих событий истории, имела сексуальные корни… Женщины, при чьем содействии устанавливалась во Франции монархия (автор старался показать это в предыдущих томах серии), в конечном итоге стали причиной ее разрушения…Да это и неудивительно: в стране, где уважение к хронологии заставляет ее жителей быть, прежде всего, галлами, а потом уже французами, дамы оказывают значительное влияние на политику.
В одном из своих персидских писем Монтескье писал:«…Когда я приехал во Францию, покойным королем полновластно управляли женщины, а между тем, если принять во внимание его возраст, я думаю, что он нуждался в них меньше всех других монархов в мире... В Персии жалуются на то, что государством управляют две-три женщины. Гораздо хуже обстоит дело во Франции, где управляют женщины вообще и где они не только присваивают себе целиком всю власть, но и делят се между собою по частям.»Ради коротенького «да» любимой женщины государственные мужи объявляли войны, запрещали религии, принимали абсурдные законы, то есть вершили историю под влиянием страсти к даме сердца.
С незапамятных времен известно, что миром правит любовь. Французский писатель и историк Ги Бретон решил доказать, что ради коротенького «да» любимой женщины государственные мужи объявляли войны, запрещали религии, принимали абсурдные законы, то есть вершили историю под влиянием страсти к даме сердца. Такой взгляд на историю спорный, но удивительно увлекательный.
С незапамятных времен известно, что миром правит любовь. Французский писатель и историк Ги Бретон решил доказать, что ради коротенького «да» любимой женщины государственные мужи объявляли войны, запрещали религии, принимали абсурдные законы, то есть вершили историю под влиянием страсти к даме сердца. Такой взгляд на историю спорный, но удивительно увлекательный.
С 1660-х годов маленький, окруженный лесами охотничий замок волей Людовика XIV превратился в величественный дворец, обрамленный грандиозным парком. Среди лужаек и рощ Версальского парка, там, где распускались водяными цветами многочисленные фонтаны, Король-Солнце гулял с дамами своего сердца. Сколько их было? Какая разница… Каждая из них была единственной и неповторимой для короля, и Версаль существовал только для нее и для него…О галантной любви Короля-Солнца и любовных интригах Версаля рассказывается в этой книге.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжет шестого тома серии «Истории любви в истории Франции» разворачивается на фоне Великой французской Революции и последовавших за ней перемен в жизни Франции. Потрясения, опрокинувшие за несколько месяцев монархию, просуществовавшую тринадцать веков, и изменившие лицо Франции, стали следствием сложнейших и запутаннейших любовных интриг, в которых все переплетается удивительным образом. Это лишь еще одно доказательство того, что любовь — чью роль «серьезные» историки упорно отрицают, — движитель всех великих мировых событий.
Второй том «Историй» целиком посвящен последним Валуа, от Людовика XI до Генриха III.Как известно, представители второй ветви этой династии славились неутомимостью в альковных играх, любовь в их жизни занимала огромное место, и вряд ли будет преувеличением утверждать, что именно в постели они проявляли наибольшую активность.Радость жизни толкала их время от времени на совершение поступков, которые могут покоробить современное целомудрие. А в те времена это никого не шокировало. Как справедливо заметил некий автор, живший в XVI веке, «эта эпоха не отличалась показной добродетелью…».
«…Потрясение, которое смогло за несколько месяцев свергнуть монархию, правившую страной в течение тринадцати веков, и изменить облик Франции, это потрясение имеет в основе своей серию любовных интриг, связанных друг с другом самым удивительным образом… Таким образом, мы получаем еще новые доказательства того, что любовь, роль которой в Истории современные ученые упрямо стараются не замечать, была движущей силой и причиной всех человеческих поступков, подобно тому, как в предыдущие века она подвигала всех принцев на их деяния….».