Наполеон - [4]
Бонапарт всего раз в жизни предлагал свои услуги в качестве наемника. Он, уже опытный воин, получивший офицерский чин во французской армии, был недоволен медленным карьерным ростом и поэтому подумывал о том, чтобы перейти на службу к турецкому султану, как делали с то время многие офицеры-европейцы. Однако тогда вовремя подвернулась возможность послужить Франции в более высоком чине, и он оставил эту идею. По складу характера Бонапарт не был наемником. Но не был он и пылким патриотом. Им двигали вовсе не чувства – мирские или религиозные. Если какие-то метафизические силы и оказывали на него влияние, то он был, скорее, жертвой суеверий и предрассудков, но жертвой добровольной. Он верил в свою звезду, как верили древние римляне, которыми он восхищался (насколько он мог кем-то восхищаться). Наполеон чувствовал, что у него особое предназначение, и большую часть своей жизни свято в это верил. Но, веря в свою судьбу, он все-таки был полон решимости бороться за нее – на то у него были воля, ум и оружие. В своих материальных расчетах он придерживался четкой последовательности. Ему не нужен был ни казначей, как наемнику, ни высокий идеал, как патриоту, – только источник власти, чтобы захватить и получить еще большую власть. Когда он спросил себя, где находится ближайший источник власти, ответ появился немедленно – во Франции.
То есть место рождения Бонапарта важно только с той точки зрения, что по нему Бонапарт был подданным именно французской короны. С 1772 по 1786 год Корсикой или, скорее, укрепленными приморскими городами управлял бретонский аристократ граф де Марбеф. Он создал собственную партию, в которую вошел и Карло Буонапарте. Денег у Карло не было, но у него было шестнадцать поколений предков-аристократов, поэтому Марбеф смог отправить его в Версаль как представителя местной аристократии. Карло отсутствовал некоторое время, и в этот период шестидесятилетний Марбеф, который всегда был волокитой, завел легкую интрижку с Летицией (во всяком случае, так утверждали очевидцы). В свою очередь он воспользовался фондом, который ежегодно выделял средства для оплаты 600 мест в элитных французских школах для детей из обедневших французских семей, которые могли доказать свою принадлежность к дворянскому сословию. Бонапарты смогли представить необходимые доказательства, это единственное, что они могли сделать, и 31 декабря 1778 года военный министр зачислил девятилетнего Бонапарта в королевскую военную школу. Его старший брат Жозеф тоже получил такую привилегию, и Марбеф обеспечил обоим братьям бесплатные места в подготовительной школе в Отене.
Таким образом, к концу следующего года Бонапарт и его брат Жозеф поехали во Францию в первую очередь для того, чтобы выучить французский язык. С того момента о них заботились правительственные службы династии Бурбонов. За годом в Отене последовали пять лет в военном колледже в Бриенне и год в высшем военном училище в Париже. За эти семь лет Бонапарт превратился в профессионального военного французской армии. Бонапарта поражали две вещи. Первая – относительная роскошь, в которой жили простые кадеты, находясь на полном содержании у старого режима. Все это он отбросил, когда его слово приобрело вес в управлении французской армией, тогда благосостояние и уровень жизни всех ее военнослужащих, включая офицерский состав, зависели от их умения побеждать, захватывать и удерживать трофеи. И, во-вторых, он осознал, как важно использовать свои математические способности. Это помогло ему во время учебы в академии (сорок второй из пятидесяти восьми в рейтинге). Он получил патент на офицерский чин младшего лейтенанта в артиллерийском полку в Ля-Фер. Это неплохое начало для младшего офицера, без гроша в кармане и без влиятельных друзей, который при этом должен был щеголять в шикарном мундире гвардейца или кавалериста. Но еще важнее, что Бонапарт стал уделять неустанное внимание роли вычислений и расчетов в войне: какое расстояние предстоит пройти; с какой скоростью и каким маршрутом будут двигаться войска; нужное количество припасов, животных, средств передвижения, необходимых для транспортировки; скорость расхода боеприпасов при разных боевых действиях; коэффициент возмещения личного состава и животных; потери в личном составе по болезни, в сражениях и по причине дезертирства – все элементы военной логистики восемнадцатого века. Бонапарт выработал привычку вычислять все это в уме, чтобы сразу диктовать приказы. Он также научился, как никто, читать карты. У него был дар, граничащий с гениальностью: в плоском, двухмерном, зачастую неточном изображении на бумаге, он видел реальную местность. Мало кто из молодых офицеров его времени имел подобные навыки или хотя бы старался их приобрести. Большинство офицеров той поры в ответ на вопрос, сколько времени потребуется, чтобы перебросить осадную артиллерию от французской крепости Верден до пригорода Вены, изумленно пожали бы плечами или ответили наугад. Бонапарт же сверился бы с картой и точно ответил, сколько дней и часов на это уйдет. Такой четкий подход к ведению войны делал Бонапарта не просто хорошим тактиком. У него были все задатки стратега, более того – геостратега.
