Наполеон Бонапарт: между историей и легендой - [30]

.

Неоднозначная ситуация наблюдается и в университетской среде. Как отмечает Натали Питето, Университет не любит Наполеона. По ее словам, за исключением Жана Тюлара, а до него Марселя Дюнана, ни один титулованный университетский историк не сделал карьеру по наполеоновской проблематике, а диссертации, защищаемые по этому периоду, сегодня весьма немногочисленны^277.

200 лет Первой империи: официальное отторжение и народная страсть

Следующая важная дата в цепи комме-мораций - это растянувшиеся на десять лет юбилейные мероприятия, связанные с Первой империей. Если в 1969 г. Помпиду четко показал, что есть ценного в наследии Наполеона, то на этот раз не было официального истолкования этого события. По словам С. Хазарисингха, именно в официальных коммеморациях нагляднее всего проявляется неоднозначность наполеоновского наследия. Наполеон, создавая новую династию, реставрировал монархический принцип, упраздненный республикой. 2 декабря, дата священная для Императора, стала печально известной благодаря Луи-Наполеону в 1851 г. Следовательно, республиканцы были не особо воодушевлены празднованием годовщины, напоминавшей им их собственные поражения^{278. По словам Ксавье Модюи, республиканцы лишь скрепя сердце могли праздновать юбилей сильного политика, восстановившего монархию279. Если известный французский политик Жан-Пьер Шевен-ман280 приветствовал в Наполеоне создателя современного государства и одного из пылких проводников идеи нации, то французский историк Морис Агюлон, специалист по республиканским учреждениям и символике, сохранял дистанцию, принимая императора как человека 1789 года только условно и представляя его как ставленника контрреволюции281.}

Однако именно тогда была начата публикация полной 15-томной переписки Наполеона (последний том вышел в 2018 г.); появились многочисленные биографии, был опубликован «Неизданный журнал о возвращении праха» мамелюка Али. Появились книги Анни Журдан, Натали Петито и Реми Далисон^{282 о трансформации памяти и «наполеоновской легенде» в XIX в.}

Двухсотлетний юбилей Империи стал поводом для организации нескольких выставок, в том числе выставки в Лувре, посвященной картине Давида «Коронация Наполеона», а также экспозиции о пропаганде и «наполеоновской легенде», организованной в Историческом центре Национальных архивов. С. Хазарисингх, посетивший выставку и полиставший книгу отзывов, был поражен тем, что Наполеон продолжал разделять французов. Одни сожалели о том, что глянцевая часть его легенды продолжала жить во Франции. Другие, напротив, полагали, что выставка об императоре могла вызвать критику его политического и военного наследия^{283. То есть «черная» и «золотая» легенды продолжают иметь своих адептов во Франции.}

В последующих коммеморациях вновь проявилось неоднозначное восприятие наполеоновского наследия. Власти во главе с президентом Жаком Шираком практически свернули все официальные мероприятия. В 2005 г. французское правительство не пожелало участвовать в праздновании 200-ле-тия Аустерлица, ответило отказом на приглашение российского правительства во время празднования Бородинской битвы в сентябре 2012 г.

Празднованием юбилея битвы при Ватерлоо, организованного с большим размахом в июне 2015 г., окончились коммеморации 200-летия Консульства и Империи. Мероприятия, прошедшие в Бельгии, в 15 километрах от столицы Европы, продемонстрировали европейский, точнее, мировой, характер события, имевшего всемирные последствия. Однако французы отказались участвовать в церемониях, связанных с 200-летием Ватерлоо, подтем предлогом, что не празднуют поражение. С чем связана такая позиция властей? По мнению Эмиля Керна, Пятая республика с трудом принимает наполеоновское наследие: французским властям весьма тяжело вынести бремя наполеоновских завоеваний.

Какой итог можно подвести торжествам, посвященным юбилею Первой империи? Парадоксально, но Наполеон, этот сын Французской революции, не может найти себе место в современной Франции! Мероприятия продемонстрировали не только интерес и даже страсть французов к Наполеону, но и его отрицание. Э. Керн задается вопросом: почему Франция, страна, ставшая родиной «наполеоновской легенды», сегодня пытается так кардинально с ней порвать? Как французские элиты смогли распродать наполеоновскую память, в то время как французский народ сделал из Наполеона одного из своих самых популярных героев?^{284 Такой же итог коммеморациям подвел и известный французский историк Жак-Оливье Будон, профессор университета Париж-Сорбонна, президент Института Наполеона: празднования выявили расхождение между официальной позицией властей и общественным мнением285.}

Э. Керн задается вопросом: была ли цепь коммемораций похоронным звоном для Наполеона и нужно ли ждать 2021 года, двухсотлетнего юбилея со дня его смерти, чтобы вновь разгорелось пламя интереса к его имени и его мифу? Или с императором покончили?²⁸⁶

Вовсе нет! Спровоцированная торжествами полемика вокруг имени Наполеона только усилила его позиции в современном культурном и медийном пространстве. Споры о нем не утихают. Сегодня, как и вчера, Наполеон продолжает разделять французов. У него есть почитатели и противники, но он никого не оставляет равнодушным. Как отмечает Ж.-О. Будон в предисловии к книге Э. Керна, император, без сомнения, является одной из самых популярных исторических фигур как во Франции, так и во всем мире