Напиши обо мне роман - [93]

— Ненадолго. И я буду очень зол.

— Надеюсь, ты ее трахнул на эмоциях.

— Не настолько зол.

Момент моей самой глубокой уязвимости вдруг обернулся моментом уязвимости — его.

В эту ночь под дождем Роман стал не просто человеком, в которого ни в коем случае не стоило влюбляться, а тем, кто слишком близок, чтобы защищаться от него. Он проник за все мои линии обороны, прошел ниже радаров и просто открыл маленькую дверцу в стене крепости. Внутрь вел единственный коридор — зато прямо в сердце.

— Поэтому я выбрала тебя, — сказала я шепотом, отвечая то ли на свои мысли, то ли на его слова. — С одной стороны ты есть, а с другой нет. Недоступный и идеальный. Правда, я молодец?..

Почувствовала, что у меня дрожат губы. Даже потрогала их подушечками пальцев.

Роман повернулся ко мне, чиркнув небритой щекой по моей щеке.

Нахмурился:

— Ты выбрала меня? — спросил с удивлением.

— Ну да.

Если спросит для чего — я в нем разочаруюсь.

Но он только долго смотрел на меня — слишком близко. В зеленых глазах отражались золотые фонари и что-то темное плескалось в глубине.

Я не выдержала и опустила взгляд. Он потерся колючей щекой о мой висок еще раз, уже намеренно, и провел рукой по спине:

— Ты вся промокла. Заболеешь.

— Заболею и умру! — в моем смехе мелькнула нервная хрипотца. — Тогда-то вы все пожалеете!

Я прижималась к нему, испытывая противоестественное страшное счастье. Просто от того, что он рядом. Просто от этого.

— Пойдем, — сказал Роман, поднимаясь и подхватывая меня с качелей. — Тебя надо высушить. И заодно отметить твой день рождения.

— Точно! — я снова засмеялась. — Пойдем в бар! Выпьем! И я сниму себе мальчика в честь праздника!

— А я девочку, — кивнул он. — Договорились.

/2

В Москве не имеет значения, какой сегодня день недели. Чад кутежа в центре стоит абсолютно везде и всегда — даже по понедельникам. Когда-то и я была способна всю ночь пить и танцевать, а утром отправиться на работу как ни в чем ни бывало. Темные очки, два литра кофе — и к обеду уже нормальный человек. После тридцати за такое, конечно, расплачиваешься с лихвой.

Бьющая по ушам музыка в тесном подвальном помещении вгоняла в транс. От басов вибрировал бетонный пол под ногами. Не было слышно даже собственных мыслей — и к лучшему. Сюда приходят пить, танцевать и флиртовать, а не рефлексировать. А в шаманский ритм чуть быстрее стука возбужденного сердца втягиваешься даже против своей воли. Даже если в гробу видала и эту песню, и эти танцы, и саму клубную культуру.

Темнота, вспышки света, гул голосов, запахи дорогих духов, стук бокалов о стойку — это чудовище всасывает в себя мгновенно, вышибает мозги, оставляя лишь примитивные желания и инстинкты.

Ко мне по гладкой стойке бара скользнули одна за другой три рюмки, наполненные разноцветной слоистой жидкостью. Бело-красно-синяя, оранжево-прозрачно-черная, зелено-малиново-кремовая.

— Давай! — сказал Роман, поднимая свою рюмку из такого же набора. — С днем рождения! Поздравляю, что ты пережила возраст Христа и осталась с нами.

Я опрокинула шот вслед за ним. Хороший тост.

И очень правильно, что он не стал упоминать, что пережила в добром здравии. Было бы лишним и неправдой.

— Еще? — предложил он сразу же, как я мотнула головой и стукнула донышком о дерево.

— Еще! — согласилась я.

Он как-то умудрялся в этом бедламе и шуме говорить вроде бы негромко, но отчетливо, а мне приходилось орать. Поэтому орала я короткие фразы.

Мы устроились в углу у стойки с козырным видом на танцпол, рядом с пожарным выходом. Здесь никто не шлялся туда-сюда, и было относительно спокойно. Я бы не сказала, что тихо — но да, тихо, по сравнению с тем, что творилось у колонок.

Третий шот оказался необычно крепким — махнув его, я на пару секунд даже перестала дышать.

— Я так напьюсь! — сообщила я Роману.

— Что? — переспросил он.

— Напьюсь!!! — заорала я ему на ухо.

— В этом и была идея! — заверил он меня.

Следующий набор шотов нам даже подожгли, и голубоватое полупрозрачное пламя взметнулось над рюмками.

— Прямо так пить? — удивилась я.

Роман прихлопнул их ладонью с насмешливой улыбкой. А сам да — выпил так.

Как-то мы быстро идем…

Но меня уже перестало знобить и потихоньку начинало тут нравиться. Еще пара подходов, и как бы не потянуло танцевать!

Роман развернулся на барном стуле и откинулся спиной на стойку, рассматривая танцующих. Я тоже покосилась туда и тут же скривилась — длинноногая девица в коротком белом платье смотрела на него с такой жадностью, что куда там Диане с ее ревностью и местью…

Как там незабвенный Пудинг говорил? Девки по нему мокнут? Надеюсь, она надела трусы, а то поскользнется.

— Нравится? — спросила я, отвернувшись.

Роман очнулся от разглядывания танцпола, повернулся ко мне и хмыкнул:

— Нет.

Так что ж ты от нее глаз не отводишь?

— Алис, — вдруг начал он, придвигаясь ко мне ближе и склоняясь к уху, хотя нужды в этом не было, я и так отлично его слышала. — Неужели тебе совсем секса не хочется? Вот честно? Творчество заменяет вообще все?

— Иногда хочется, — я пожала плечами и выпила еще шот. Бармен поднял брови, я кивнула — и к нам приехал подносик с новым набором разноцветных рюмок.