Напиши обо мне роман - [20]

— Жалеешь, что бросила? Могла бы тоже переехать.

— Ну, замуж он меня не звал, — вздохнула я. — Так что все равно переезд не светил.

— Так у тебя никого нет сейчас?

Я заколебалась.

У меня есть? Или нет?

Роман — это «кто-то» или просто материал для новой истории?

— Какой он? — спросил Мишель, не дождавшись, пока я отвисну.

Официантка сменила его пустой бокал на полный, даже не дожидаясь кивка. Да, его тут знают.

Много лет знают. Мишель любит работать тут днем, хотя у него совершенно пустая квартира и уютный офис.

Если бы я умела общаться с людьми, как он, может быть, мне бы и сожители в моем доме не очень мешали. Я бы уходила в кафе или бар и там писала. Как Хемингуэй или Роулинг.

Но я тревожный котик и все время жду, что меня попросят освободить столик или что-нибудь заказать. А болтать с персоналом и заводить друзей, чтобы не гнали — не умею.

— Алис? — Мишель пощелкал пальцами перед моим лицом.

— Что? Кто? А?

— Тот, о ком ты сейчас думала с такой расслабленной улыбочкой.

Зеленоглазый большеносый, высокий, худой, в темном дорогом костюме и на «порше»?

Пронзительно захотелось вдруг, чтобы он заехал за мной. Нипочему. Внезапно. Сюрпризом.

Говорят, так бывает у нормальных людей. В отношениях. А я не в них.

— Какой он, говоришь… Джейсона Момоа знаешь? — сурово спросила я.

— Ну! — Мишель округлил глаза. — Да ладно?!

— Так вот, совсем не похож! — закончила шутку с непроницаемым лицом.

— Ну тебя!

Мы заржали. Вот чем дружба лучше любви. Всегда легко. Всегда.

Мишель у меня проходит под грифом «собутыльник».

С ним есть, о чем поболтать.

Например, о литературе — он офигенный читатель, один из тех редких, кто умеет видеть в тексте то, что автор хотел сказать. А не то, что сказал.

Поэтому читает редко — пропускать через себя столько эмоций тяжело.

Я благодарна ему, что он был со мной в самые тяжелые послеразводные дни. Тогда я была по-настоящему одинока, разговаривала только с кассирами в супермаркете, а главным событием недели была ежесубботняя выдача сундука с монетками в мобильной игре.

Но одиночество — как алкоголь. Сначала горько, противно, болит голова и тоскуешь. А потом втягиваешься и жить без него уже не можешь.

Добив свои последние бокалы, мы с Мишелем обнялись у дверей бара, выкурили по последней сигарете — я давно бросила, но пьяной так приятно курить! — и разошлись. Он поймал такси, а я люблю летней ночью пройтись по бульвару, где горько пахнут ночные травы и мигают оранжевым неработающие уже светофоры. Первое время он меня провожал, а потом я сама отказалась. Все равно по дороге мне не встречаются даже бродячие собаки, что уж говорить о злодеях.

Однако у подъезда мне пришлось остановиться…

/3

Я уже предвкушала горячую ванну и какой-нибудь легкий роман коллег-конкурентов перед сном и никак не ожидала, что за пять шагов до дверей меня вдруг подрежет выскочивший из-за угла дома мотоцикл.

Пришлось шарахнуться в сторону, влезть в заросли шиповника, где я исцарапалась вся нахрен и первые несколько секунд только и могла, что изобретательно нагромождать матерные конструкции из пяти доступных мне корней. Развитие детского воображения с помощью конструкторов типа «Лего» всегда пригодится, даже в самых нестандартных ситуациях.

Когда мотоциклист, завернув круг по парковке, лихо затормозил рядом со мной и стянул с головы шлем, я практически не удивилась, узнав Романа.

— Поехали, — сказал он, отстегивая от багажника второй шлем и протягивая мне.

— Хрен! — экспрессивно заявила я и зачем-то убрала руки за спину.

Даже в юные годы не тащилась по плохим мальчикам на байках.

— Что значит — хрен? Ты роман собираешься писать? — возмутился он. — Я по барам, ты со мной. Наблюдать.

Роман-то я собираюсь. Что еще делать, раз согласилась? Разумеется, не биографию одного конкретного миллионера.

Я рассчитывала, что он покажет мне, как живет, чем интересуется, поделится всякими мелочами — например, какой чай пьют богатые и красивые или какие сериалы смотрят, — а я потом напишу, что захочу. Это даже лучше, чем замуж или дружить, потому что можно увидеть такие грани Романа, которые он не показывает даже близким.

Но не прямо же сейчас! Ночь на дворе!

— По бабам? — переспросила я, хотя вполне расслышала.

— И по бабам тоже. Ты же со мной спать отказалась. Поедем, сниму девочку… Посмотришь.

— Свечку подержу?

— Можешь присоединиться, я не против.

— Нет, спасибо. Я сегодня уже нагулялась. По барам… — подпустив в голос загадочности, протянула я.

Роман сощурился, демонстративно ощупал меня взглядом с ног до головы и ласково спросил:

— С кем это?

— С другом…

— Что за друг? — голос Романа стал жестче, и я очнулась.

Даже алкоголь слегка выветрился из головы, а опьянение перешло в самую опасную стадию.

Когда мне вообще все пофиг.

— Эй, что за вопросы? Мы же договорились — я пишу о тебе роман! А не приношу тебе кофе в постель, не согреваю ее и не ношу твою фамилию. Кстати, какая у тебя фамилия? — внезапно заинтересовало меня.

— Витт.

— Роман Витт. Красиво… Надо было соглашаться замуж… — я вздохнула и примерила к себе: — Алиса Витт… Эх.

— Два раза не предлагаю.

— Ну и дурак, — я пожала плечами и обогнула его, чтобы пойти наконец домой.