Наперекор судьбе - [10]

По возвращении в Нью-Йорк Аннабелл и Консуэло вновь начали работать в больнице Святого Винсента. Кроме того, Аннабелл по собственной инициативе раз в неделю работала в травматологической больнице. Там творили настоящие чудеса. Когда Джосайя пришел к ним на чай, Аннабелл об этом прожужжала ему все уши.

— Надеюсь, до трупов вы еще не добрались? — с наигранным испугом спросил Джосайя, рассмешив Аннабелл.

— Нет, я только приношу больным еду и питье. Но старшая сестра сказала, что как-нибудь позволит мне присутствовать при операции.

— Вы и в самом деле необыкновенная девушка, — с широкой улыбкой сказал Миллбэнк.

В конце недели Консуэло собрала все свое мужество и занялась вещами мужа и сына. Часть этих вещей убрали, большую часть одежды раздали, но кабинет Артура и спальня Роберта остались нетронутыми. Ни у кого из них не хватило на это духу, да и необходимости не было. Эти комнаты им не требовались.

В сентябре Уортингтоны видели Джосайю куда реже, чем летом. Он был занят работой в банке, а они — делами с наследством. Хотя Артур и не думал о смерти, он оставил дела в образцовом порядке и прекрасно обеспечил жену и дочь. На эти деньги могли жить, не зная забот, не только Консуэло и Аннабелл, но и его будущие внуки; впрочем, сама Аннабелл никогда не задумывалась об этом.

Горти тоже появлялась у них нечасто. До ее свадьбы оставалось всего шесть недель, и дел у нее хватало. Нужно было ездить на примерки свадебного платья, заказывать фату, готовить приглашения. Отец Горти подарил им дом, и Горти с Джеймсом занимались выбором мебели. Медовый месяц они намеревались провести в Европе и собирались вернуться лишь к Рождеству. Аннабелл знала, что будет скучать по своей подруге. Когда Горти станет замужней женщиной, все пойдет по-другому.

Аннабелл убедилась в этом на примерах других подруг. И с Горти будет то же самое.

Джосайя вновь появился у них только в начале октября. Аннабелл была занята делами в травматологической больнице, Консуэло находилась дома, а точнее — в саду, где пила чай и наслаждалась солнечной погодой. Хотя Миллбэнк пришел без предупреждения, в этой семье его всегда ждал теплый прием. Консуэло искренне обрадовалась гостю.

— Джосайя! Мы не видели вас целую вечность. Как поживаете?

— Хорошо, — с улыбкой ответил он. — Последние недели я провел в Бостоне, улаживал некоторые семейные дела. А что нового у вас?

— Аннабелл почти все время проводит в больнице. Как-никак у нее все же есть занятие. Ну что ей сидеть целыми днями со мной?! — Прошла всего лишь половина срока строгого траура. Аннабелл никогда не жаловалась, но Консуэло видела, что дочери приходится нелегко. Она никуда не выезжала уже полгода, а для девятнадцатилетней девушки это нелегкое испытание.

— Я понимаю, что время для вас сейчас тянется очень медленно, — сказал Джосайя, отказавшись от чая.

— Меня это не огорчает, но за Аннабелл я переживаю, — призналась Консуэло. — Когда девочка снова сможет выезжать, ей будет почти двадцать. Это несправедливо. — Но то, что случилось с самой Консуэло, было еще несправедливее. Жизнь подчас складывается совсем не так, как нам этого хочется.

— Не беспокойтесь за дочь, — уверенно проговорил Джосайя. — Аннабелл из тех людей, которым на пользу все. Она ни разу не пожаловалась мне на то, что не может выезжать, — честно признался он, и Консуэло понимающе кивнула.

— Знаю. Жаль, что вы ее не застали. Она расстроится. По понедельникам Аннабелл всегда в больнице.

Миллбэнк склонил голову, мгновение помедлил, задумчиво глядя куда-то в пространство, а потом обратился к Консуэло:

— Честно говоря, сегодня я пришел не к Аннабелл, а к вам. Есть важное дело, которое мы должны обсудить с глазу на глаз, — со значением сказал он, словно выполнял официальное поручение.

— Какие-то сложности с наследством Артура? Полагаю, вам следует решить это с адвокатами. Вы же знаете, я в таких вещах не разбираюсь. Всем занимался Артур, для меня это тайна за семью печатями.

— Нет, нет, что вы… Все дела улажены, тут все в порядке. Речь идет о проблеме личного характера. Может быть, я слишком тороплюсь, но мне хотелось бы обсудить ее с вами. Надеюсь, вы сохраните наш разговор в тайне.

Консуэло, недоумевая, смотрела на Миллбэнка. Почему Джосайя решил поговорить с ней в отсутствие Аннабелл? На мгновение Консуэло решила, что дочь была права и он действительно решил проявить к ней интерес. Конечно, Миллбэнк был ей симпатичен, но, даже если он неравнодушен к ней, она отвергнет предложение. И его и всех остальных. Эта глава ее жизни закончена.

— Я хотел поговорить с вами об Аннабелл, — не оставляя места недомолвкам, продолжил Джосайя. Миллбэнк понимал, что небольшая разница в возрасте сближает его с Консуэло, а не с дочерью, но к Консуэло он испытывал лишь уважение и дружеские чувства. После гибели главы семейства и Роберта Уортингтоны были внимательны к нему и гостеприимны, ему нравилось бывать у них. — Я знаю, вы будете соблюдать траур еще полгода и тревожитесь за дочь из-за того, что год после своего дебюта она не имеет права бывать в свете и пользоваться возможностями, которые предоставляются девушкам ее возраста. Сначала я не считал возможным говорить вам о своих чувствах к ней: Аннабелл очень молода, и я искренне верил, что она будет счастливее со своим ровесником. Но скажу честно: теперь я так не считаю. Аннабелл — незаурядная девушка, — после небольшой паузы продолжил Миллбэнк. — Умная, целеустремленная и не по годам взрослая. Я не знаю, как вы к этому отнесетесь, но я намереваюсь по окончании траура попросить у вас ее руки и узнать, что она сама об этом думает. Если мы с вами будем хранить это в секрете, у нее будет еще полгода, чтобы привыкнуть ко мне. В случае вашего согласия я прошу вашего разрешения посещать вас чаще, чем это позволяют приличия. Но сначала мне нужно знать ваше мнение.