Напасть - [2]
-Перихан-ханум! - предложил кто-то.
-Нам только этого не хватало - под сенью женщины обретаться...
-Она - женщина достойная, радетельная...
-Что ж... пусть помогает советами тому, кто займет престол...
Обсуждение затягивалось. Споры могли перерасти в обиду и ссору. Эмиры-аксакалы переглядывались друг с другом, ища выхода. Но придти к единому мнению не могли. Как и партии, которые впоследствии народятся на свет, читатель. И строки Мирзы Алекпера Сабира, кажется, были написаны много раньше, в том самом шестнадцатом веке:
Не сыщешь средь мильонов мусульман
Кавказских - хоть бы двух единодушных...
Это прозвучало в Баку, Шемахе... И во времена сефевидов, в стольном граде Казвине эмиры тюркских племен и общин, возомнившие себя умнее, искуснее и храбрее всех, не жаловали другие племена, и у каждого был свой вооруженный отряд.
Вечерело. Двор здания, где проходил гурултай, прилегающую площадь и улицы заполнил разношерстный, разноплеменный люд, гомонящий в нетерпеливом ожидании; коротали время разговорами о том, о сем, про житье-бытье, судачили, делились новостями местного значения. Слуги эмиров и ханов, прибывшие сюда из других краев, смешались с рядами конных воинов; справлялись у них о родне, о знакомых.
Но всеми владела одна дума-забота:
-Да сподобит Аллах нас такого шахиншаха, чтобы жилось нам ладно и мирно. Чтобы чужеземцев изгнал из земли нашей. Чтобы положил конец распрям и междоусобицам.
-Аминь!
А внутри здания почтенный старец, до сих пор терпеливо и молча внимавший запальчивым речам и праздным спорам, ждал, к чему придут собравшиеся. И вдруг, повинуясь давно накипавшей досаде, взял слово и заговорил с горечью:
-Сыны мои! Творец даровал вам очи, чтобы вы различали свет и тьму, уши, чтобы внимали добрым словам, уста, чтобы произносили благие речи, руки и ноги, чтобы вершили путь и благо. Едва явившись на свет и лишившись внутриутробной пищи, сжав кулачки, вы начали кричать. И как только вам дали материнскую грудь, - вы вкусили и умолкли, и разжали кулачки... Не алчба ли побуждает вас драть горло и сейчас?.. Все мы смертны. Прожив отпущенный творцом земной срок, отправимся в мир иной, и канем во тьму. Кто может выйти из этого круга, преступить сей божий закон? Или хотите преступить? Что вы тогда ответите Творцу, создавшему вас во плоти и крови, вдохнувшего в вас жизнь? Зачем вы грызете друг друга ради благ суетных? Замалчивая правду, кривите душой? Вспомните рубаи великого Хайяма:
Я в городе Тусе на башне одной
Увидел ворону над шахской главой.
В пустые глазницы взирала она:
"Вот участь гордыни и славы земной..."
Да! Пройдет суета сует, умолкнет бой барабанный! И протрубит труба Исрафила! К чему приведут сегодняшние свары и прения? Ради чего в этом бренном мире вы упражняетесь в суесловии? Вспомните опять же слова Хайяма:
На замке, что шахам служил на веку,
Сидела кукушка на самом верху.
Крылами махая, не уставая
Бездумно твердила: ку-ку да ку-ку...
-Мы собрались сюда не затем, чтобы слушать стихи! - глухо проворчал кто-то.
Но в меджлисе царила такая тишина, что и муха пролетит - услышишь.
Один из эмиров-гызылбашей, питавший особое почтение к старцу, одернул ворчуна:
-Молчи!
Старец продолжал:
-Это о нас сказано. Потому я напоминаю неспроста. "Брось слово ищущий подхватит". Будет уместно, если мы прислушаемся и к современному поэту из османцев. Ибо он обращался ко всем нам, людям тюркского рода-племени.
Кто поверил от завета
В этот лживый бренный мир?
Переживший Мохаммеда,
В суете борений мир.
Шах ли, раб ли, в сей юдоли
Не избегнет смертной доли,
Предстает гнездовьем боли,
Лоном разрушений мир.
Все дела твои обманны,
Лишь измены постоянны,
Прибывают постояльцы,
Убывают в тленный мир1.
Давайте напоследок обратимся к нашему Насими. Внимать стихам - внимать заветам.
Земля и небо - наша гавань, мы - якорь, брошенный в неё,
Неповторимые созданья, подобных нам не сыщешь в мире...
Так будем же беречь неповторимое имя тюркского народа!
Эмиры помоложе внимали словам старца как дедовским сказаниям, не вникая глубоко в их смысл, отнюдь не думая о бренности бытия и неизбежности смерти, и поглаживали эфес сабли или рукоять кинжала. Но пожилые эмиры, уже и сами ощущая необходимость выработки единого, согласного мнения, одобрительно воспринимали поучительные речи аксакала.
-Сыны мои! Исходя из наших всеобщих чаяний, радея о благе и безопасности нашей страны, то и дело подвергающейся нашествиям, хочу сообщить вам свое предложение. Надеюсь, по зрелом размышлении вы согласитесь с ним.
Все обратились в слух.
-Быть может, - продолжал старец, - человек, о котором скажу, внесет согласие и примирение в ваши ряды. И только тогда вы сможете дать отпор врагам, окружающим нас.
Где-то прошелестел смешок. По сути, многие из присутствующих не верили в установление согласия между племена. Мешала гордыня. И старые счеты. Но перед лицом врага... И ведь храбрости и доблести им было не занимать!
Старец словно прочел их мысли.
-Знаю, никто из вас не обделен ратной доблестью. Вы испытанные, опытные воины. И, представьте себе, сколь выиграет отечество, если эти силы и умение сжать в один кулак!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот роман посвящен жизни и деятельности выдающегося азербайджанского поэта, демократа и просветителя XIX века Сеида Азима Ширвани. Поэт и время, поэт и народ, поэт и общество - вот те узловые моменты, которыми определяется проблематика романа. Говоря о судьбе поэта, А. Джафарзаде воспроизводит социальную и духовную жизнь эпохи, рисует картины народной жизни, показывает пробуждение народного самосознания, тягу простых людей к знаниям, к справедливости, к общению и дружбе с народами других стран.
Иван Стаднюк — автор известных книг «Люди с оружием», «Человек не сдается», «Люди не ангелы».Первая книга романа «Люди не ангелы», вышедшая в «Молодой гвардии» в 1963 году, получила признание критики и читателей как талантливая и правдивая летопись советского поколения украинского села Кохановки, пережившего годы коллективизации и подъема, а также репрессии, вызванные культом личности, но не поколебавшие патриотизма героев.Во второй книге романа «Люди не ангелы» Иван Стаднюк также художественно и правдиво прослеживает послевоенные судьбы своих героев и современные перемены в жизни села Кохановки.
Младший брат известного государственного деятеля XVI века Алексея Адашева Даниил участвовал в Казанских походах, командовал передовым полком в ливонской войне, отражал набеги крымских татар. Однако судьба храброго воеводы оказалась трагичной: когда гнев Ивана Грозного внезапно обрушился на бывшего фаворита, Даниил вместе с братом сложил голову на плахе…Одному из крупнейших военачальников XVI века, участнику Ливонской войны и войн с крымскими татарами, воеводе Даниилу Фёдоровичу Адашеву (?–1561) посвящён новый роман известного писателя-историка А. Антонова.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.