Напарницы - [106]

Внезапно Агуду резко сменил тему:

– А хочешь, мы попробуем разыскать твоих родителей?

– Нет! – решительно тряхнула головой Энту.

– Почему? – удивленно спросил Агуду. – Разве тебе неинтересно?

– Теперь уже нет, – вздохнула Энту. – В первый же вечер, когда я погрузилась в транс под контролем Сии, я увидела свою мать. Как раз тот момент, когда она оставила меня на крыльце приюта. Понимаешь, она так поступила, потому что не хотела, чтобы меня каким-либо образом вынудили стать видящей, а приют имени Иртуриньи Нертейру как раз и есть такое место, где ни за что не стали бы принуждать ребенка к чему-то без жизненной необходимости. И само по себе это даже хорошо, но она просто оставила корзину на крыльце и ушла, не позвонила, не постучала, а просто ушла. А ведь был январь, пусть в Ильмэрме зима и очень теплая, но это все равно зима. И я вообще-то уже не дышала, когда меня нашли. Единственное разумное объяснение, которое приходит мне в голову, – что у нее было видение о том, что, только поступив именно так, она сможет добиться поставленной цели.

– Но это же нелогично! – возразил Агуду. – Может, у нее были какие-то другие причины.

– Может, и были, но она точно допускала, что я могу умереть, она так и сказала: «Если ты сейчас не умрешь, то получишь то, чего я лишена – возможность выбирать самой».

– Вообще-то это довольно жутко, – Агуду передернул плечами, – и поступать так со своим ребенком из-за какого-то видения – нет, мне этого не понять.

– Ну, у видящих другое отношение к этому, как ты понимаешь. Видения вообще часто бывают странными на первый взгляд и кажутся лишенными всякой логики. Вот мне, например, Дита, ну та видящая, которая воспитывалась в одном приюте со мной, предсказала, что своего будущего мужа я встречу во дворце у моря. Мне тогда даже в голову не пришло, что это нужно понимать буквально! А вон оно как все получилось.

– А когда именно это произошло? – заинтересовался Агуду.

– Я точно не помню, но Дита на тот момент как раз училась в выпускном классе, а она меня старше почти на два года, значит, это было примерно одиннадцать лет назад.

– Значит, Транзисэу имела в виду именно тебя, когда обещала мне прекрасную синюю бабочку! – уверенно заявил Агуду.

Глава 33

Внезапно раздался громкий стук в дверь, и на пороге появились Аулэ с Доусэ.

– Час уже прошел, – виновато развел руками Доусэ.

– Ой, а вы помирились! – радостно воскликнула Аулэ.

– И даже поженились, – хмыкнула Энту, демонстрируя брачную татуировку.

– Ну вот, а я надеялась, что мы устроим двойную свадьбу, – огорчилась Аулэ.

– И устроим! – заверила ее Энту. – Нам же все равно надо официально оформить регистрацию брака. Так что сделаем общий праздник, можем прямо сейчас день выбрать. Сколько там у вас, важных неоров, должно пройти времени между помолвкой и свадьбой?

– Месяц хотя бы, лучше, конечно, три, – ответил Доусэ.

– Три многовато, – задумчиво сказала Энту, – а через месяц будет помолвка Ваны и Бара, значит, надо месяца через полтора. Что там получается? Вот, например, девятого июня можно, даже символично будет, ведь девять – одно из священных чисел Транзисэу[43].

– А что все Транзисэу да Транзисэу? – раздался вдруг обиженный голос.

Посреди комнаты возник шар ослепительного зелено-золотистого света, вытянулся вверх и превратился в мужчину, улыбавшегося такой сияющей улыбкой, что, как именно он выглядел, уже не имело никакого значения. Собственно, поэтому внешность бога Умавидэ не могли описать даже его жрецы, которым он регулярно и охотно являлся.

– Так, отлично, за руки вы уже держитесь, теперь дело за мной, – радостно объявил он и веселым речитативом протараторил: – Доусэ Сенсату Рапидейру и Аулворисэ Суавэ, властью, данной мне мной, объявляю вас мужем и женой. И ждать ничего не надо!

Умавидэ заливисто расхохотался и исчез, рассыпавшись золотистыми искрами, а на правом запястье Доусэ появилась татуировка в виде алого мака[44] и точно такая же возникла на левом запястье Аулэ.

– Это что же – у меня теперь будет пятеро детей?[45] Это я полжизни буду только рожать и воспитывать? – пролепетала Аулэ, чуть не плача.

– Ой, ну вот только слез не надо! – снова раздался из ниоткуда голос Умавидэ. – Сначала двойняшки у тебя будут – мальчики, а потом – тройняшки – девочки, так что все успеешь.

– Что-то это не особенно утешительно прозвучало, – тяжело вздохнула Аулэ.

– Ну не расстраивайся ты так! – Доусэ прижал ее к себе и утешающе погладил по голове. – Мы наймем тебе хоть дюжину помощниц, хоть две дюжины, если потребуется. А если уж на то пошло, я тоже могу брать отпуск по уходу за ребенком.

– Ты?! – пораженно выдохнула Аулэ, да и Энту уставилась на Доусэ, широко распахнув глаза.

– А что вы так удивляетесь? – с некоторым недоумением поинтересовался тот. – Когда нам с Агуду исполнился год, отец брал отпуск по уходу за ребенком на целых полгода, а мама вышла на работу, она очень хорошая целительница, и в те времена зарабатывала больше, чем папа. У нас хоть и была няня, но одна она с нами двоими не справлялась, две няни обходились бы слишком дорого, а бабушки и дедушки жили далеко. А с полутора лет мы уже ходили в ясли при больнице, где мама работала, полдня – там, полдня – дома с мамой и няней, у целителей же сокращенный рабочий день.