Напарницы - [100]

От этой откровенной готовности смириться даже с отвращением, лишь бы быть рядом с ней, у Ваны защемило в груди. Внезапно оказавшаяся в ее руках власть над счастьем этого могущественного человека, которого она совсем недавно действительно боялась, кружила голову сильнее игристого вина. Это было одновременно восхитительно и жутко. И Вана поняла, что ей это нравится, и Бар ей нравится тоже, пусть это и не любовь, но ведь возможно, что только пока…

– М-да, – протянула она, – слышала я, что от любви глупеют, а теперь вижу, что это и правда так. Я тут стою жду, когда он наконец-то меня уже поцелует, а он вместо этого бормочет какую-то ерунду про то, что мне должно быть противно!

Бар взглянул на нее в радостном изумлении, резко притянул к себе и поцеловал. И как! Все свои чувства: любовь, страсть, нежность, ревность – Бар вложил в этот поцелуй. От невероятных волнующих ощущений у Ваны закружилась голова и подкосились ноги, и, если бы Бар не держал ее так крепко, она бы точно упала.

И когда Бар оторвался от ее губ, Вана с нежностью посмотрела на него и решительно сказала:

– Если ты всегда будешь меня так целовать, никакие ваши хитрые королевские артефакты мне точно не понадобятся! – и сделала самого опасного человека Баунильи абсолютно счастливым.

Глава 31

– И куда это Бар утащил Вану? – поинтересовалась Энту.

– Знакомиться с родителями, я полагаю, – пожал плечами Доусэ.

– Откуда здесь его родители? – с недоумением спросила Аулэ.

– О, я, кажется, знаю! Бар – это принц Баргуэл, – блеснула догадливостью Сия.

– Да, – кивнул Доусэ, – и я практически уверен, что вскоре мы услышим о его помолвке.

– Думаешь, Вана согласится? – недоверчиво поинтересовалась Энту.

– Думаю, Бар сумеет ее убедить, – кивнул Доусэ.

– Мне сложно поверить, что у него к ней действительно серьезные чувства, – высказалась Аулэ.

– Поверь мне, очень серьезные, я никогда не видел, чтобы у него все было настолько серьезно, – заверил ее Доусэ.

– А ты давно его знаешь? – спросила Аулэ.

– Да почти пятнадцать лет. Мы с Агуду подружились с ним еще на первом курсе академии[42], – ответил Доусэ.

– С этим понятно. А как все-таки так вышло, что вы оба стали Главными Королевскими дознавателями? – вернулась к волновавшему ее вопросу Аулэ.

– Просто неор Бетейра прочил на свое место Агуду, но вы ведь знаете, что Главным Королевским дознавателем должен быть некромант, а у Агуду этого дара не было, так что в итоге неор Бетейра уговорил меня тоже принять эту должность и убедил Совет Министров, что два Главных Королевских дознавателя – это даже лучше, чем один. Тем более что из-за маски далеко не все даже в КГКД знали, что это не один человек, что давало большой простор для различных оперативных комбинаций. Те, кто не был посвящен в эту тайну, считали, что Главный Королевский дознаватель – я, а Агуду – мой первый заместитель, так сказать, моя правая рука, – объяснил Доусэ.

– Так вы что же – постоянно носите на работе эти жуткие маски? – ужаснулась Аулэ.

– Вообще-то это не настоящие маски, а поддерживаемые специальным артефактом ментальные иллюзии, так что никаких неудобств они не доставляют, – улыбнулся Доусэ.

– Ментальные иллюзии? – заинтересовалась Сия. – Но ведь сильный некромант может видеть через любые ментальные иллюзии.

– Ну все сильные некроманты и так знали, что нас двое, – пожал плечами Доусэ.

– А почему ты мне раньше не рассказал, что маска ненастоящая? – с легкой обидой спросила Аулэ.

– Так заклятие не позволило: это же информация для служебного пользования, и то, что она мне известна, могло бы навести тебя на мысли, где я работаю.

– А теперь ты вот так вот запросто раскрываешь нам служебные тайны? – удивилась Сия.

– Ну, во-первых, вы все трое уже подписали свои новые договоры, а значит, на вас действуют заложенные в них магические клятвы о неразглашении, а во-вторых, о результатах этого отбора напишут во всех газетах, и то, что нас на самом деле двое, уже больше не будет тайной, – ответил Доусэ.

– А не жалко терять эти самые возможности для оперативных комбинаций? – поинтересовалась Энту.

– Ради такого – нет, – улыбнулся Доусэ, а Агуду просто кивнул.

– Раз уж мы тут все теперь доверенные лица, может, ты мне расскажешь, как именно функционируют эти артефакты? Купол Тансимейру ты уже поставил, так что вряд ли кто-то сможет нас подслушать, – обратилась к Доусэ Сия.

Но выяснить подробности ей не удалось – музыканты заиграли вальс, и неора Налкайидэ объявила, что начинаются танцы.

Доусэ сразу же увлек Аулэ танцевать, а Агуду наконец-то заговорил с Энту:

– Мы с тобой должны станцевать хотя бы один танец, так положено.

– Но ты ведь знаешь, что я не умею, – растерянно посмотрела на него Энту.

– Знаю, – кивнул Агуду, – но, если ты позволишь, я смогу повести тебя, направляя и поддерживая при помощи магии, только тебе надо будет закрыть глаза.

– Ладно, – не слишком охотно согласилась Энту: с одной стороны, она понимала, что танец жениха и невесты – это действительно традиция, нарушение которой может вызвать у окружающих ненужные вопросы, а с другой – никакого доверия к Агуду она больше не питала.

Агуду крепко прижал ее к себе – то ли потому, что это было необходимо для магической поддержки, то ли потому, что ему просто так хотелось, – и закружил в танце. И, осознав, что эта близость ей приятна, Энту поняла одновременно две вещи: что она, вопреки всему, все-таки любит этого ужасного человека и что ей следует бежать от него как можно дальше – ведь не прошло и трех дней, как Агуду снова поступил так, как хотелось ему, не считаясь с ее чувствами.