Нанкин-род - [9]

– Ну, что еще? – поднял брови Ворд, увидев вернувшегося Вена.

– Генерал не взял чека. Он сказал… – Вен замялся.

– Что он сказал?! – крикнул Ворд.

– Генерал сказал, что он не желает брать свои деньги, побывавшие в ваших руках, и дарит их вам.

– Что-о?! – открыл глаза Ворд. – Новые китайские церемонии? А, впрочем, черт с ним! Побольше бы таких сумасшедших покупателей. Еще что у вас?

– Из Пекина прислали халаты.

– А-а… мандаринские остатки, которые Лондон хочет переделать на пижамы! Много?

– Тысяча двести штук. Это все, что можно было достать.

– Немного же осталось от мандаринов! Посмотрим, на что годится это тряпье. – Ворд прошел в соседнюю комнату, переполненную сказочными птицами упраздненной китайской иерархии.

Розовые вороны терпеливо переносили соседство надменных журавлей. Великолепные павлины мирно уживались с пламенно-рыжими фазанами.

Птицы, вышитые шелками на квадратных нагрудниках, имели, как объяснил Вен, каждая свое значение.

Грудь мандарина первого класса украшал изысканный маньчжурский журавль. Мандарины второго класса носили на нагруднике золотого фазана. Павлин прикрывал переливающимся хвостом грудь мандарина третьего класса. Четвертому классу была присвоена пестрая дикая утка. Пятому – серебристый фазан. Шестой класс щеголял oiseau-aigrette – кокетливой птичкой с причудливым хохолком. Эмблемой мандаринов седьмого класса служила голубая пекинская утка. Мандарины восьмого класса носили обыкновенную утку. И, наконец, мандарины последнего, девятого класса отдавали свою грудь розовой длиннохвостой вороне.

Ворд равнодушно смотрел на эти шедевры прикладного искусства, бывшие когда-то источником глубокой зависти и волнений.

– Почему они так хорошо сохранились? – поинтересовался он.

– Они были приготовлены для вновь пожалованных чиновников и не вышли из дворцовых складов, – почтительно ответил Вен.

Ворд прошел обратно в кабинет, где без умолку трещал телефон.

– Алло! Здравствуйте, Биль! Я пробуду в конторе еще час – заезжайте…

В кабинет вошел низенький большеголовый блондин в светло-сером спортивном костюме. Это был Веспа – экс-капитан итальянской артиллерии, главный директор контрабандного отдела конторы Липтон Ворд.

– Где же ваш покупатель?! – набросился на него Ворд.

– Через две минуты он будет здесь, – опускаясь в кресло, ответил Веспа.

– Он не большевистский агент? – справился Ворд.

– Кто? Пин-Ву? Да это самый надежный головорез в Фу-Цзяне. У него будущее Чжан Цзо-лина.

– Великолепно, значит, наши револьверы не будут обращены против нас.

– Пока нет, – пожал плечами Веспа, – а в будущем… черт знает, что ждет в будущем эту страну!

– А как у него с деньгами?

– Куча! Он ухитрился собрать налоги за пять лет вперед да еще прихватил фонд для исправления дорог.

– И что же население?

– С нашими револьверами он рассчитывает жить с ним в мире. Что же касается дорог, то, по его мнению, чем хуже дороги, тем лучше спасаться от врагов.

– Интересно взглянуть на этого оригинала, – сказал Ворд.

– Мистер Пин-Ву, – доложил бой.

– Пусть войдет.

Бой пропустил молодого, одетого по-европейски китайца в больших роговых очках.

Ворд вопросительно посмотрел на Веспу.

– Разрешите представить вам моего старого друга Пин-Ву, – сказал Веспа.

– Очень рад встретиться с вами, – с сильным американским акцентом сказал Пин-Ву.

Ворд предложил стул, с любопытством разглядывая вылощенного бандита. Веспа улыбнулся.

– Вам известны условия? – спросил Ворд.

– Да, мы договорились с Веспой, – ответил Пин-Ву.

– Вы платите половину сейчас, остальное после сдачи.

– Я вношу все деньги сейчас, – поклонился Пин-Ву. – Мне так удобнее.

– Вы – плохой коммерсант, – улыбнулся Ворд.

– Потому-то я и избрал более подходящее для себя ремесло, – невозмутимо ответил Пин-Ву. – Я давно знаю господина Веспу и верю, что два честных разбойника никогда не надуют друг друга.

Веспа церемонно поклонился.

– А теперь разрешите мне заплатить вам деньги, – продолжал Пин-Ву. – Тысяча штук по пятьсот долларов и сто тысяч патронов по шестьдесят центов за штуку – всего пятьсот шестьдесят тысяч мексиканских долларов. Вы ничего не имеете против американской валюты?

– Пожалуйста. Сегодня курс – два восемьдесят, – сказал Ворд.

– Я вам должен дать двести тысяч долларов, – быстро сосчитал Пин-Ву. – Можно попросить принести мой чемодан? Я оставил его в вашей передней.

Бой принес плоский кожаный чемодан.

Пин-Ву раскрыл его и вынул двадцать пачек, перевязанных розовой шелковистой бумагой. Это были стодолларовые бумажки, украшенные портретами благообразных американских президентов.

– Я полагаю, эти почтенные джентльмены не слишком рассердятся на меня за то, что я привлек их к участию в таком антихристианском деле, – передавая пачки Ворду, сказал Пин-Ву. – Но в наш испорченный век выгоднее иметь дело с револьверами, чем с Библией. Надеюсь, все в порядке?

– Правильно, – сказал Ворд, пересчитав последнюю пачку. – Сегодня ночью мистер Веспа сдаст вам товар. Я надеюсь, вы останетесь довольны покупкой и с прибылью вернете затраченный капитал.

Пин-Ву молча подал узкую руку и не спеша вышел из кабинета.

– Первый раз вижу такого чудака! – воскликнул Ворд. – Он больше похож на миссионера, чем на разбойника.