Нам идти дальше - [14]

Владимир Ильич внимательно слушал рассказ Лалаянца о жизни и борьбе екатеринославских рабочих, о работе тамошнего социал-демократического комитета.

— У нас своя подпольная типография, газета!

И снова Владимир Ильич увидел — на этот раз в руках Лалаянца — тот самый листок, какой ему показывали в Уфе. Это был «Южный рабочий» — первый номер, вышедший совсем недавно, в январе.

Владимира Ильича заинтересовали подробности: как издается газета, на какой машине печатается, где добывается бумага и как вообще устроена подпольная работа редакции.

В Екатеринославе уже несколько лет отбывал ссылку Бабушкин — питерский слесарь, который начинал революционную работу в рабочем кружке Владимира Ильича и был одним из активных и видных участников петербургского «Союза борьбы».

— Как там наш Бабушкин? — интересовался Владимир Ильич.

— О, Иван Васильевич работает великолепно! — хвалил Лалаянц Бабушкина. — Благодаря его усилиям и удалось наладить выход газеты. Наша типография тоже ему многим обязана. Но сейчас его уже нет у нас. Во всяком случае, комитет еще при мне устраивал ему выезд.

— Почему?

— Полиция взялась за него. Почти перед самым моим отъездом у него был обыск.

Владимира Ильича огорчила весть, что у Бабушкина, как выразился Лалаянц, «неприятности» с полицией. Работал Иван Васильевич на крупном заводе и создал подпольные революционные кружки не только у себя, а и на других заводах Екатеринослава.

Полиции удалось выследить его. Среди ночи в дверь его квартиры постучались жандармы.

— Все в доме перерыли, — рассказывал Лалаянц. — Да не таков Иван Васильевич, чтоб запросто отдаться в лапы охранки. Ничего не нашли у него при обыске и ушли не солоно хлебавши. Ну, ждать второго обыска, конечно, не имело смысла.

— Куда же он наметил выехать?

— Видимо, поселится в Смоленске. Я знаю, что комитет дал ему явку именно туда.

— Непременно съезжу к нему, — проговорил Владимир Ильич.

Лалаянц заулыбался, вдруг покраснел, стал чесать затылок.

— А вы там будете так или иначе, — сказал он.

— На предполагаемом съезде? Не знаю…

Вот тут и начался у них тот деловой, обстоятельный разговор, ради которого Лалаянц и примчался с юга.

4

Он приехал, чтобы посвятить Владимира Ильича в планы инициативных организаций, которые берут на себя подготовку съезда. Екатеринославский комитет, еще некоторые комитеты в России, заграничный союз русских социал-демократов, объединенных вокруг «Рабочего дела», организация «Бунд» готовы послать в Смоленск делегатов. Неужели Владимир Ильич не поддержит? Съедутся летом делегаты, проведут второй съезд.

Владимир Ильич долго говорил с гостем. На юге страны, в новых промышленных центрах, действовали довольно сильные и влиятельные социал-демократические комитеты. Поддержка юга была важна для осуществления плана Владимира Ильича.

Доверяя Лалаянцу, Владимир Ильич изложил ему весь свой план и каждым доводом, каждым словом как бы внушал гостю: «не спешить, не спешить»… Ход истории имеет свои закономерности, через них нельзя перепрыгивать. Все начнется с общерусской газеты как с центра сплочения сил партии, а для этого понадобятся десятки агентов, людей, которые будут снабжать ее корреспонденциями и связывать с социал-демократическими комитетами в России. Бабушкин как нельзя более подходит для такой роли, и Владимир Ильич сказал Лалаянцу, что если поедет в Смоленск, то именно для встречи с ним.

— Это будет ценнейший работник для «Искры»!..

Ту же роль помощника будущей «Искры» Владимир Ильич предлагал Лалаянцу. А тот твердил свое: съезд, съезд. И непременно нынешним летом.

— Не рано ли, друг мой? — мягко возражал Владимир Ильич. — Ведь пока нет еще у нас реальных условий для успешного проведения съезда. Давайте разберемся с вами, что делается на местах. Возьмем Петербург. Посудите сами…

Лукаво искрились глаза Владимира Ильича, когда, загибая пальцы, он перечислял, сколько в Петербурге развелось конкурирующих организаций, именующих себя социал-демократическими. Рядом с «Союзом борьбы», но отдельно от него есть группа «Рабочая мысль», еще группа «Рабочее знамя», далее группа «Борьба труда с капиталом». Есть и группа «Самоосвобождение рабочего класса». И, наконец, еще какая-то «Группа двадцати». Можно голову потерять. В таком разнобое сам черт ногу сломит, где уж рабочему разобраться?

— Куда же это годится? — спрашивал Владимир Ильич. — Ведь мы хотим создать партию рабочего класса под единым марксистским знаменем, а при таком разброде у нас что получится? Нечто лоскутное, рыхлое, как в крыловской басне «Лебедь, Рак да Щука». В такую партию рабочие не пойдут, с ней революцию не сделаешь.

Лалаянц озадаченно чесал затылок:

— Жалко, ай как жалко… А мы-то думали… Конечно, нельзя торопиться!

Кончился разговор тем, что Лалаянц согласился с Владимиром Ильичем, его даже увлек план создания «Искры» как идейного и организационного центра, с которого начнется объединение сил партии.

— Красиво! — воскликнул он. — Открывается широкий горизонт!

Владимиру Ильичу понравились эти слова.

— Горизонт… горизонт, — повторил он задумчиво. — А верно, пожалуй, вы сказали о горизонте. Так уж получилось у нас… В течение долгого времени наше социал-демократическое движение в России развивалось в раздробленных кружках, вне единой партии. Эта кружковщина привела к бездорожью, у многих исчез из глаз горизонт… Надо помочь людям его найти. А когда он будет увиден достаточно хорошо и отчетливо широким кругом наших товарищей, тогда, пожалуйста, съезд! Я первый подам голос — за!