Наковальня - [28]

— Штопор.

— Да… но она еще что-то говорила. Она сказала… — Габриел постарался вспомнить точные слова. — Она сказала: «Ты вернулся мужчиной». Она узнала меня. Она говорила со мной так, как если бы знала меня. Где были мои мозги? Я решил, что она сумасшедшая. Я должен был догадаться. Она же разговаривала с Элспет! — Землянин сбросил ноутбук и встал. — Как же ее зовут… э… Луиза… Луиза… черт… Дод! Луиза Дод! Я почти уверен.

— Ну, есть один способ проверить, — сказала Изадора, подходя к настольному терминалу. — Телефонный список. Искать Дод, пишется Д-О-Д?.. — Изадора вопросительно посмотрела на Габриела. Тот беспомощно пожал плечами. — Имя Луиза.

Почти мгновенно терминал вспыхнул в ответ:

НОМЕР/АДРЕС НЕ числится. Ссылка на Статут о неприкосновенности частной жизни, раздел 11, глава 12, статья 6142/а.

— Да, это было бы слишком легко, — мрачно пробормотал Габриел. — И сейчас вы скажете, что обойти этот запрет никак нельзя. Так? Нет никакой возможности получить ее номер?

— Если у вас нет полицейского ордера.

— Блин! Мне придется вернуться в парк. Кажется, она ходит туда почти каждый день. И еще. Нельзя ли где-нибудь узнать, кто сейчас управляет Рейнер-парком?

— Я знаю кто. Тот же человек, который его строил, — сразу ответила Изадора. — Идом Джапалджарайи.

Габриел вздрогнул:

— Как?

— Идом Джапалджарайи, — повторила Изадора. — Я провела небольшое исследование, пока Чуен устанавливала чип. А что?

— Джапалджарайи — коренное австралийское имя, — пробормотал Габриел, напряженно думая.

— Ну и что? — не поняла Изадора.

— Что? Это необычно, — рассуждал Габриел. — Часто ли можно встретить граждан Земли где-нибудь, кроме Земли? Вы хоть представляете, насколько это необычно — встретить коренного австралийца? Я скажу, насколько необычно. Чертовски необычно. Мы должны увидеть этого человека. Господи, если этот парк был построен коренным австралийцем…

— По-вашему, это важно?

Габриел беспомощно пожал плечами.

— Это объясняет кое-что, что я почуял, когда был там… Эвкалипт. Держу пари, если я пойду туда, то где-то в парке найду кусочек родины.

— И вы думаете, Элспет могла знать Джапалджарайи?

— Нет. Я думаю, все было проще. — Лицо Габриела вытянулось, голос стал глуше. — Элспет долгое время оставалась вдали. Может, она просто пыталась вернуться домой.

На ковре у входной двери Изадоры что-то зашевелилось. Между дверью и рамой оставалась двухмиллиметровая щель, поэтому тонконог уцелел, когда дверь закрылась.

Эти твари похожи на каплю ртути размером с булавочную головку, их длинные ноги тоньше человеческого волоса и почти невидимы. В отличие от чип-тараканов, которые могут нести в себе любой из мириадов компьютерных вирусов, более крупные тонконоги созданы для одной простой задачи: уничтожать информацию.

Тонконог сканировал комнату, ища специфическое магнитное поле, генерируемое компьютером. Он добрался до настольного терминала Изадоры, и импульс узнавания прошел через его схему. Сканер замер на цели, и тонконог начал свой путь по ковру.

ГОРЬКИЕ ГУБЫ

У Идома Джапалджарайи горькие губы — это первое, о чем подумала Изадора, увидев его. Невысокий человечек, с коротко стриженными волосами, отливающими золотом, почти черной кожей, тяжелыми бровями и этими горькими губами. Только глаза компенсировали его суровость; они были большими и теплыми. Словно бы кто-то соединил верхнюю и нижнюю половины от разных лиц, и шов шел поперек когда-то сломанного носа. Губы Идома разошлись, обнажая белые зубы, глаза сморщились и превратили это в теплую улыбку.

Он был худым почти до истощения И двигался им навстречу с трудом. Когда инженер протянул руку, Габриел увидел, что под одеждой он носит механизированную сбрую, помогающую движению.

— Мистер Кайли, мисс Гацалуменди?

Улыбка Идома была звонкой как колокол, а голос — удивительно низким и очень мягким.

Чтобы устроить эту встречу, Габриелу потребовалась значительная решимость. Автоматический секретарь был сама любезность, пока землянин не назвал себя. Последовавшее за этим «Одну минуту, пожалуйста», несмотря на все полированное совершенство робота, вылилось в такую долгую паузу, что Габриел понял: что-то происходит. Вскоре он поднялся на одну ступеньку административной лестницы, удостоившись разговора с секретарем-человеком, который в свою очередь отфутболил его к женщине, представившейся юрисконсультом.

Адвокат мистера Джапалджарайи — она произнесла «Джапджарая» — посоветовал ему не разговаривать лично ни с кем из семьи покойной.

Утверждения Габриела, что этот визит носит чисто неофициальный характер, были встречены откровенным неверием. А его отрицание всякого желания настаивать на гражданском иске против властей Рейнер-парка пробудило легкую враждебность, замаскированную густым туманом многословия, в котором слово «сожалею» выступало на первый план.

Наконец он сдался и позвонил Джейл Найквист, которая громко фыркнула, когда Габриел объяснил проблему, и пообещала лично поговорить с Идомом. Она перезвонила через двенадцать минут и велела им быть в два часа возле управления парка, а она организует пропуск и для него, и для Изадоры.

Они встретились с Идомом в коридоре, где инженер наблюдал за ремонтной бригадой, снимавшей напольные панели. Джапалджарайи демонстративно поздоровался сначала с Изадорой и только потом повернулся к Габриелу.