Наковальня неизбежности - [17]

Японец видел, что происходит, и пытался выкрутиться, но скорость и нагрузка на крыло работали против него. Первый вираж придал самолёту слишком много энергии, а погасить её не хватало времени. К тому же Лазарский начал первым, а успеть раньше значило больше всех пилотажных навыков мира. Нос качнулся, как игла в руках энтомолога, и пришпилил "Кендру" к точке упреждения. Павел мягко коснулся большим пальцем гашетки. Мягко, как росинка падает на траву. Две 23-мм пушки взревели, извергая невидимую струю снарядов. Никто из опытных пилотов не использовал трассеры. На носу перехватчика вспыхнул разрыв, потом пламя пробежало вдоль борта. Фонарь разлетелся вдребезги, было хорошо видно, как пилот поджал раненую руку.

Он знал, что будет дальше, не раз наблюдал. Лётчик рефлекторно отдёрнулся, зацепив ручку управления. "Кендра" полезла вверх почти вертикально, потеряла поток, перевернулась через левое крыло и вот-вот должна была сорваться в крутое пике. Лазарский уже был готов добить её.

— Уходи влево! — крикнул ведомый.

Он сразу же прервал атаку и рванул вбок. Мимо пронеслись ярко-красные трассеры. Вторая "Кендра" насела на него и поливала как из шланга. Две 20-мм и одна 30-мм пушка. Павел продолжил манёвр, разворачивая юркий "Як" вокруг оси и переводя вираж в бочку, чтобы выйти из сектора обстрела. Может, японские лётчики и были квалифицированными с технической точки зрения, одними из лучших в мире, но точно не ветеранами.

В нижней части бочки он опустил нос и пошёл в пикирование. Мысли японца читались как собственные: "Дичь уходит!". Но "Кендра" вдвое тяжелее "Яка", а значит и нагонит его в снижении очень быстро. Просто нужно немного времени. Японские пилоты считали себя самураями, и стремились к поединкам. Благородная победа для одного, почётная смерть для другого. Русские просто убивали. Задача выжить самому и поразить врагов. Павел вышел из пике, "Кендра" проскочила мимо. Японец так и не увидел, что его взял в прицел ведомый Лазарского и в момент пролёта вспорол короткой очередью хвост "Кендры". Снаряды пробили крыльевые баки, разворотили двигатели и топливопроводы. Вспыхнул клубок чёрно-красного пламени. Из кабины лётчик вывалился с уже горящим парашютом.

Лазарский сделал круг, разглядывая стремительно падающий вниз ком огня, недавно бывший истребителем. Ещё ниже с земли поднимался небольшой дымный грибок, отметивший место падения первого японца. Всё кончено. Одна "Кендра" сбита, ещё одна повреждена и ползёт домой с густым чёрным дымом, третья её прикрывает. Дальность у них была так же ограничена по топливу, как у "Яков", дальше продолжать бой просто опасно. "Кингкобра" уже летела на базу, унося драгоценную фотоплёнку. Четвёрка "Яков" собралась за ней следом.

Лёгче лёгкого, подумал Павел. Японские пилоты были превосходны и хорошо обучены, летали на отличных машинах. Только они годами воевали с китайскими крестьянами, у которых нашлось в лучшем случае несколько часов обучения перед боем. Сегодня они встретили лётчиков-истребителей, вытянувших семь лет войны против асов Люфтваффе. А это не то же самое, совсем не то же самое.

Хабаровск, разведцентр

Лейтенант ВВС вбежал в кабинет с настолько широкой улыбкой, что полковник Валерин сразу всё понял.

— Снимки готовы?

— Так точно, товарищ полковник. "Кобра" сделала отличные фотографии и вернулась без повреждений. Я прямо слышу, как япошки гневно вопят и угрожают страшными последствиями. "Яки" сопровождения подбили один истребитель и уничтожили второй. Догадываюсь, что будет кляуза, а мы, как обычно, заявим о навигационной ошибке с прискорбными последствиями. Поступит официальный запрос. Скорее всего, расследованием займётся лично товарищ Шавин.

Все расхохотались. После того, как Жуков стал президентом, сохранилось очень мало примет прежнего времени. Но среди оставшихся встречались выдающиеся образцы имитации бурной деятельности. Председатель Хабаровского военного округа Иосиф Шавин вошёл в легенды. Шептались, что он собственную бабушку оставил в оккупации, так как пожилая дама не подала заявку на вывоз в трёх экземплярах. Японцам скоро предстоит узнать всю мощь бюрократии.

Молодой лейтенант разложил снимки на столе и заметил:

— Боюсь, вопросов теперь стало больше, чем ответов.

Валерин взял стереоскоп и принялся рассматривать фотографии. Плоские карточки приобрели объём и собственную жизнь. На первых, как он понял, где-то близ границы лагерем расположилась пехота.

— Лейтенант, как думаете, сколько здесь человек?

— Солдат? Ни одного, товарищ полковник. Лагерь брошен.

— Откуда вы знаете? Здесь повсюду следы.

— Так точно. Но взгляните. Везде, где они есть, они обходят поля. Это крестьяне. Они ни за что не будут топтаться по посевам. А если посмотреть на эти снимки, то вот действующий лагерь. Солдаты не обращают внимания на границы полей и ходят напрямик.

— А если они нас обманывают? Заставили солдат ходить как крестьяне… — русский офицер не мог об этом не подумать. Это вбивали в них с первых дней обучения. Три правила войны. Маскировка, обман, заблуждение. Не будьте предсказуемыми, если можно схитрить. Не будьте откровенными, если можно обмануть. И не делайте очевидного, если есть альтернатива. Всегда запутывайте врага.