Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937 - [85]
Чтобы ЖАКТ не могли обжаловать в судебном порядке принудительное изъятие у них излишков жилой площади и вселение на эту площадь посторонних лиц (напомним, согласно постановлению ЦИК от 19 августа 1924 года «О жилищной кооперации»[920], ЖАКТ имеют преимущественные права на жилую и нежилую площадь домовладения в сравнении с лицами, не входящими в их состав[921], и имеют право «пользоваться всей жилой площадью домовладения»[922]); власть, вселяя в дома жилищной кооперации рабочих и служащих, не являющихся членами кооператива, обязывает жилищные товарищества беспрепятственно принимать их в свой состав. Но таковое не было заранее предусмотрено уставами (которые, напомним, власть сама же и разрабатывала и сама же принуждала принимать), поэтому власть предписывает жилищной кооперации в очередной раз изменить свои уставы в соответствии с уточненным «Нормальным» уставом, который тут же поручается проработать НКВД, НКТруда, НКЮсту[923] совместно.
Устав разрабатывается и утверждается НКВД, НКЮ и НКТ Циркуляром № 328 от 15 сентября 1928 года[924]. В нем зафиксировано право беспрепятственного вступления в члены товарищества представителей всего спектра социально близких категорий: «1) рабочих и служащих государственных, профессиональных, партийных и кооперативных предприятий и учреждений, общественных организаций, частных лиц и их объединений; 2) инвалидов войны, а также инвалидов труда из рабочих и служащих; 3) военнослужащих, не исключая и срочно служащих; 4) учащихся, пользующихся избирательным правом; 5) членов семей вышеуказанных категорий лиц, состоящих членами товарищества, не имеющих самостоятельного заработка, если они проживают совместно с последними и пользуются избирательными правами»>[925].
Таким образом, власть обеспечивает себе законную возможность «обхода» ею же самой ранее принятых постановлений — в случае выявления у ЖАКТ излишков площади власть вселяет на нее рабочих и служащих, не являющихся членами кооператива, тут же записывает их в члены кооператива и избегает тем самым конфликта с продолжающими действовать статьями закона>[926], гарантирующими преимущественное право вселения на площадь, принадлежащую кооперативам, исключительно членов кооператива.
Но, не удовлетворяясь этим, власть законодательно предоставляет право распоряжаться жильем, принадлежащим ЖАКТ, еще и отдельным ведомствам. Причина в том, что в этот период власть рассматривает в качестве ведущей и всячески поддерживает именно государственно-ведомственную форму хозяйственного ведения жилищем — на администрацию предприятий и учреждений возлагается задача формирования и руководства трудо-бытовыми коллективами. Жилище здесь выступает в качестве ключевой составляющей, и поэтому постановление «О жилищной политике», принятое ЦИК и СНК СССР 4 января 1928 года[927], предоставляет именно администрации предприятий и учреждений максимальные права во владении и распоряжении жилищем. Так, администрации промышленных и транспортных предприятий предоставляется «право полного освобождения в административном порядке жилых помещений, находящихся на территории предприятий от лиц, не работающих в данном предприятии»[928], а также право вселения своих рабочих в дома жилищно-арендных кооперативных товариществ (даже в том случае, если, как мы это указали, рабочие и служащие не являются членами данных кооперативов)>[929].
Устав образца 1928 года изменяется 8 октября 1932 года>[930], а вскоре заменяется на «Типовой устав жилищно-арендного кооперативного товарищества» образца 1935 года[931], утвержденный НККХ, НКЮ РСФСР и Центрожилсоюзом 4 декабря 1935 году (№ 255) с поправкой по «Бюллетеню НККХ»[932] (1936, № 4). Типовой Устав учитывает и ликвидирует «лазейки» предыдущего устава в противлении (на законных основаниях) ЖАКТ действиям власти по изъятию у них жилой площади. Такую, например, «лазейку», как фиктивное отписывание руководством ЖАКТ (под угрозой отнятия у них излишков квадратных метров) части жилой площади на лиц, временно проживающих в доме в качестве домашних работниц. Правления ЖАКТ пытаются вписывать их, не являющихся членами кооператива, как все же законную «расчетную единицу» при определении баланса фактически занимаемой и нормативной жилой площади. Новый устав специально оговаривает этот момент и запрещает подобные действия: «Членами ЖАКТ не могут состоять лица, вселившиеся в дом в связи с приглашением их на работу в качестве домовых работников или домашних работниц и проживающие на жилой площади, предоставленной им на срок трудового договора»[933]. Следовательно, они не имеют права «обладать» нормой жилой площади — жить они должны на тех квадратных метрах, которые по расчету полагаются законным хозяевам.
Начав с момента рождения покровительствовать жилищной кооперации, власть и в последующие годы продолжает осыпать ее льготами. Согласно постановлению СНК СССР от 8 июля 1932 года «Об изменении законодательства Союза ССР в связи с налоговой реформой»
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
В мировой истории промышленного производства ХХ века имя Альберта Кана не просто широко известно. Оно находится на недосягаемой для многих корифеев-архитекторов высоте, так как неразрывно связано с поистине эпохальным изобретением индустриальной эры — методикой скоростного поточно-конвейерного производства архитектурно-строительной проектной документации.При этом, в истории советского промышленного проектирования имя Альберта Кана бесследно спрятано под толстым слоем безосновательной критики, наглухо замазано лживыми обвинениями и надежно укрыто под вывеской советского проектного института «Госпроектстрой», специально созданного в 1930 г.Фирма А.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.