Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937 - [59]
Безработные, зарегистрированные на Бирже труда, оказываются не только в полной мере «трудящимися», но и подневольной рабочей силой, потому, что «не имеют права отказываться от предлагаемой по специальности работы, если условия этой работы не отклоняются от норм, установленных тарифом соответствующего профессионального союза»[616]. А при недостатке чернорабочих, требуемых на неквалифицированные работы, Бирже труда предоставляется право посылать на эти работы «безработных других категорий», вне зависимости от того, кем они являются по специальности. И эти безработные не имеют права отказываться от подобной черновой работы, мотивируя тем, что являются, например, пианистами, хирургами или учителями>[617]. Именно поэтому власть ценит подобную рабочую силу и даже заботится о ней. Например, наделяет ее «льготами по выселению», то есть все равно выселяет, но не к концу недели, а в течение месяца и с предоставлением транспорта для перевозки скарба>[618].
Декрет ВДИК и СНК «Об условиях и порядке административного выселения граждан из занимаемых ими помещений» предписывает: «Выселение в административном порядке граждан из занимаемых ими помещений допускается только из домов, перечисленных в настоящем постановлении, и только в порядке и при условиях, предусмотренных настоящим постановлением»[619]. Декрет предоставляет право наркоматам выселять в административном порядке лиц, не состоящих у них на службе: НКПС — не состоящих на службе непосредственно в НКПС или в находящихся в его ведении учреждениях и предприятиях[620]; военному ведомству — выселять из воинских казарм и казарменных сооружений граждан, не состоящих на службе в рядах Рабоче-Крестьянской Красной Армии или в учреждениях Народного Комиссариата по Военным и Морским Делам[621]; Тимирязевской сельскохозяйственной академии — лиц, потерявших с ней связь по работе[622]; прочим народным комиссариатам — посторонних лиц из всех занимаемых ими домов[623]; ЦИК СССР и ВДИК РСФСР — лиц, не имеющих прямого отношения к их работе[624]; НКИД[625] — из домов специального назначения (школ, музеев, дворцов труда, банков и прочих), предоставленных ему для размещения иностранных миссий и представительств>[626], НКЗ>[627] — из общежитий при находящихся в его ведении переселенческих пунктов[628]. Также, согласно данному декрету, право «выселения всех посторонних лиц, без предоставления выселяемым годной для жилья свободной площади» распространялось на: а) помещения в гостиницах, сдаваемых посуточно; б) помещения, предназначенные для проживания лиц административного персонала и надзора мест заключения; в) общежития строевого состава милиции; г) муниципальные дачевладения; д) помещения, находящиеся на территории лесных дач, специально предназначенные для проживания лесной администрации и стражи; е) советские хозяйства; ж) дома, закрепленные под общежития для престарелых революционеров, оказавших исключительные заслуги своей революционной деятельностью[629] и т. д. Согласно этому декрету, «из помещений в интернатах и студенческих общежитиях подлежат выселению лица, окончившие курс обучения или прекратившие учебу, а также их семьи»[630].
По одному лишь перечислению категорий выселяемых можно предположить, что количество их значительно. И некоторым из них власть обязуется предоставить альтернативную жилплощадь. Где и каким путем ее взять в условиях жесточайшего дефицита жилища? И вновь, вместо того чтобы развернуть широкомасштабное жилищное строительство, перенаправляя на гражданское строительство средства, которые вкладываются в военно-промышленное строительство (позднее названное «индустриализацией»), власть обращается к уже существующему жилому фонду, затевая очередной жилищный передел.
Для того чтобы изъять излишки жилой площади, так необходимые для размещения людей, переселяемых из ведомственного жилища, используются все возможные средства. Помимо прямых — силовых мер воздействия, осуществляемых администрацией предприятий и учреждений, а также милицией, активно используются и опосредованные меры, осуществляемые местными органами власти, — финансового давления.
Этот прием также является давно апробированным и проверенным на практике. Так, в 1924 году, в принятом через полгода после появления Инструкции «О выселении граждан из занимаемых ими помещений» (1924 год)>[631] декрете ВЦИК и СНК «Об оплате жилых помещений в поселениях городского типа»>[632] местным исполнительным комитетам предписывается с «излишков жилой площади в муниципализированных и национализированных домах» оплату взимать «в тройном размере»[633].
После принятия Инструкции «О выселении граждан из занимаемых ими помещений»[634], а особенно после выхода декрета «Об условиях и порядке административного выселения граждан из занимаемых ими помещений»
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
В мировой истории промышленного производства ХХ века имя Альберта Кана не просто широко известно. Оно находится на недосягаемой для многих корифеев-архитекторов высоте, так как неразрывно связано с поистине эпохальным изобретением индустриальной эры — методикой скоростного поточно-конвейерного производства архитектурно-строительной проектной документации.При этом, в истории советского промышленного проектирования имя Альберта Кана бесследно спрятано под толстым слоем безосновательной критики, наглухо замазано лживыми обвинениями и надежно укрыто под вывеской советского проектного института «Госпроектстрой», специально созданного в 1930 г.Фирма А.
Настоящая монография представляет собой первую попытку исследования дипломатических отношений и культурных связей между Золотой Ордой и Египтом. Автор монографии анализирует причины, вызвавшие столь продолжительный и тесный союз между двумя странами, различными как как по своей культуре, так и по истории своего развития. Поводов для такого союза было несколько, причем важно подчеркнуть, что на всем протяжении рассматриваемого периода (от середины XIII до конца XIV в.) инициатива в поддержании дружественных отношений с Золотой Ордой, как правило (по крайней мере, до середины XIV в.), исходила от Египта, так как последний был не только заинтересованной стороной в этом союзе, но даже вынужден был искать политической поддержки в Золотой Орде.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.