Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937 - [33]
Должность «завдомом», на первый взгляд, выборная: «...в муниципализированных домах общее собрание жильцов выбирает заведующего домом, сроком на один год»[312]. Но, по сути дела, это назначаемое лицо, так как власть, строго контролирующая процесс выборов заведующего домом, оставляет за собой право своевольно отвергать не подходящие ей кандидатуры: «протокол о выборах заведующего немедленно сообщается в Жилищный Отдел, который в течение двух недель имеет право отвода избранного заведующего, с назначением новых выборов»[313]. Фактически не жильцы, а НКВД определяет, кого утверждать на эту должность, а кого нет. Заведующий домом, по сути дела, внештатный сотрудник НКВД, так как «на нем лежит проведение административных распоряжений... Отдела Управления» (НКВД. — М.М.)[314]. В декрете специально подчеркнуто, что «завдомом» никаких иных распоряжений выполнять не должен, кроме тех административных распоряжений, что исходят от Отдела Управления и его местных органов[315]. Правильнее сказать, что завдомом есть не «внештатный», а даже «штатный» сотрудник НКВД, потому что заработную плату заведующий получает именно в НКВД — «заведующий домом получает содержание по смете Жилищного Отдела»[316].
И если первоначально заведующий домом, хоть и под постоянным контролем НКВД, но все же избирался из числа жильцов дома, то уже через два-три года НКВД, столкнувшись с тем, что ему порой бывает слишком трудно найти среди жильцов дома лицо, однозначно подходящее на эту должность, принимает решение зав-домом назначать. Для этого без особой шумихи, незаметно, корректируется соответствующий пункт декрета СНК от 8 августа 1921 года>[317], и уже в 1925 году в «Примерной инструкции» о «завдо-ме» (переименованном в «управдома») указано: «На должность Управдома Правлением может быть приглашено лицо как из состава жильцов данного дома, так и из числа граждан, в доме не проживающих»>[318]. Согласно инструкции, в его должностном подчинении ничего не меняется: «С приглашенным для работы в качестве Управдома лицом заключается индивидуальный договор в соответствующем районном группкоме Союза Коммунальщиков»[319].
Союз Коммунальщиков, по сути, то же самое, что и Союз Жилищных Товариществ, «создаваемый в целях объединения деятельности отдельных жилищных товариществ». В Москве он, например, создается с разрешения МУНИ, регистрируется в МУНИ, подконтролен МУНИ и подчиняется всем распоряжениям и указаниям МУНИ[320]. Фактически в отношении подчинения власти и зависимости от власти — это то же самое, что и Жилищный Отдел.
В отличие от «заведующего домом», «управляющий» домом, выбираемый (или приглашаемый) Правлением жилищного товарищества на работу по хозяйственному попечительству о строении, получает заработную плату не от НКВД, а от жилищного товарищества[321]. Но от этого он не становится более свободным и независимым от власти, так как обязан подчиняться милиции и выполнять все ее требования, а также нести ответственность перед органами местной власти. Причем этими органами он может быть подвергнут взысканию и в административном, и в судебном порядке[322].
В «Примерной инструкции» 1925 года несколько расширены, в сравнении с декретом 1921 года>[323], функции «управдома» по контролю за процессами жизни в жилище и,по учету и наблюдению за его обитателями. В его обязанностях есть и хозяйственные функции: «... е) следить за выполнением всех распоряжений соответствующих органов власти в области благоустройства и санитарии; ж) руководить работой технического домового аппарата и наблюдать за добросовестным исполнением им возложенных на него функций»>2. Есть и административные: «...а) следить за правильной и своевременной пропиской граждан; б) вести учет военнообязанных; в) персонально оповещать военнообязанных жильцов дома о сроках явки их на призыв и на учет; г) принимать в случаях отсутствия жильцов, на имя коих поступают повестки и извещения государственных органов, указанные повестки и извещения, заботясь о своевременном вручении их адресатам; д) давать справки о местожительстве жильцов сотрудникам почтовотелеграфного ведомства, а также предоставлять сотрудникам административных органов по их требованию домовую книгу для обозрения ...»[324].
28 июля 1924 года власть создает еще одну фигуру осуществления государственной жилищной политики. Фигуру, в гораздо большей степени, нежели заведующий домом, приближенную к внутриквартирным процессам, максимально погруженную в реальные события, происходящие в недрах коммунальных квартир, посвященную во все детали происходящего в коммуналке благодаря своей непосредственной причастности к внутриквартирной жизни. Власть создает «ответственного по коммунальной квартире» — «квартуполномоченного»
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
В мировой истории промышленного производства ХХ века имя Альберта Кана не просто широко известно. Оно находится на недосягаемой для многих корифеев-архитекторов высоте, так как неразрывно связано с поистине эпохальным изобретением индустриальной эры — методикой скоростного поточно-конвейерного производства архитектурно-строительной проектной документации.При этом, в истории советского промышленного проектирования имя Альберта Кана бесследно спрятано под толстым слоем безосновательной критики, наглухо замазано лживыми обвинениями и надежно укрыто под вывеской советского проектного института «Госпроектстрой», специально созданного в 1930 г.Фирма А.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.