Наказание свадьбой - [46]

— Еще немного, еще, — повторяла Генриетта. Расстояние между ними сократилось до двадцати шагов.

«Пора!», — решила Генриетта и прицелилась. Она не сомневалась, что на сей раз накажет Луи, но она не учла одного важного обстоятельства: ее противник слыл мастером подобных поединков.

Когда Генриетта собиралась выпустить стрелу, Луи резко осадил коня. Учитывая, что она догоняла его и догоняла очень быстро, она попросту не смогла вовремя остановиться и пролетела мимо него. Генриетта начала останавливать коня, чтобы развернуться лицом к противнику, но время действовало против нее. Луп, пришпорив коня, быстро приближался к Генриетте. Еще мгновение и Луи схватил Генриетту; арбалет выпал из ее рук, она громко завизжала. Крепко держа одной рукой Генриетту, Луи проскакал немного и остановился. Пустив в ход вторую руку, он посадил Генриетту на седло, лицом к себе.

— Попалась, моя кровожадная невеста! — Луи изобразил гримасу на лице.

— Отпусти меня, мерзавец, — закричала Генриетта, пытаясь ударить его.

— Попроси вежливо!

Луи схватил ее за руки. Губы его оказались в опасной близости от губ Генриетты.

— Катись к дьяволу! — огрызнулась Генриетта.

— Как хочешь, — и Луи потянулся к губам Генриетты.

— Подожди, — с испугом в глазах вскрикнула Генриетта.

— Как скажете, миледи!

Луи отодвинулся назад, по-прежнему не сводя взгляда с широко распахнутых глаз Генриетты.

— Отпустите меня!

Луи неудовлетворительно покачал головой.

— Миледи, ваши слова далеки от просьбы. Повторяйте за мной: «Прошу тебя, мой дорогой Луп»…

— Убирайся к черту, мерзавец, — не выдержала Генриетта.

— Как желаете, миледи, — и Луи снова потянулся к ее губам.

— Хорошо, хорошо, — закричала Генриетта. Сдерживая свою злость, она повторила слова, сказанные им.

— А теперь отпустите меня!

— И не подумаю, — Луи весело рассмеялся, — я предупреждал о возможных последствиях, но вы, дорогая невеста, как всегда, не придали им значения.

— Лживый негодяй!

Генриетта невольно откинула голову назад, когда Луи потянулся к ней. Луп отпустил ее руки, обхватил руками голову Генриетты и потянулся к губам. Но поцеловать он не успел, потому что получил довольно сильный удар в грудь. Не удержав равновесия, он свалился с лошади. Сделав кувырок, он упал животом на землю. Генриетта перебросила ногу, занимая положение, обычное для женщин при верховой езде, и тронула коня, с явным удовлетворением глядя на Луи, который, кряхтя, поднялся с земли и пытался разогнуть спину.

— Как вы себя чувствуете, «мой дорогой Луи»? Генриетта пришла в отличное расположение духа.

Она не могла отказать себе в удовольствии поиздеваться над ним.

— Благодаря вам-отлично!

— Ваши слова звучат прекрасной музыкой для моего слуха.

— Послушайте, Генриетта… — начал было Луи. Но она с притворным удивлением перебила его:

— А что произошло с «дорогой невестой»?

— Мне жаль, Генриетта, я прошу прощения! Генриетта отъехала на безопасное расстояние от Луи.

Ее лошадь мирно паслась недалеко от нее. Генриетта взяла ее за уздцы.

— Надеюсь, вы не собираетесь забрать лошадь? — помрачнев, спросил Луи.

— Именно это я и собираюсь сделать, — с явным удовольствием ответила Генриетта, — и поверьте — это самое меньшее, чем я могу отплатить вам за те оскорбления, которые я слышала в свой адрес на протяжении всего дня.

— Генриетта, до города не меньше двух лье!

— Вот и прекрасно! У вас будет возможность поразмыслить над своим отвратительным поведением.

«А ведь она действительно так сделает!» — подумал он.

— Генриетта, я прошу у вас прощения, я вел себя не очень хорошо.

— Отвратительно, — поправила его Генриетта.

— Отвратительно, — покорно повторял за ней Луи, — теперь вы довольны?

— Не совсем.

Генриетта решила полностью использовать свое преимущество и насладиться плодами победы.

— Помните, вы что-то говорили о моих ногах?

— Я пошутил, Генриетта! Простите!

— Звучит неубедительно. Генриетта тронула коня.

— Я не видел их, — закричал Луи, — но уверен, что они ровные, как молодое деревце.

— Уже лучше! Оказывается, вы умеете говорить не только гадости! А что вы скажете о произошедшем на пруду?

Луи тяжело вздохнул.

— Я вел себя некрасиво, я использовал вашу неопытность, — признался он.

— Для своих низменных похотливых желаний, — подсказала Генриетта.

Луи покорно повторил все эти слова.

— Меня беспокоит еще одно немаловажное обстоятельство, — с притворной озабоченностью произнесла Генриетта. — Вы дважды обозвали меня уродиной. У вас есть что сказать по этому поводу?

— У тебя самое прекрасное, самое милое лицо из всех, что я видел.

Вряд ли Генриетта догадывалась, что в эту минуту Луи говорит искренне.

— Твои глаза сияют и лучатся, словно лунный свет, мягко опускающийся на землю. Бархат тускнеет по сравнению с мягкостью и шелковистостью твоей кожи. Лебедь с завистью смотрит на твою шею. Взгляд, чья прелесть завораживает. Губы — как два алых лепестка розы, чей аромат хочется вдыхать. Родинка над твоими губами — как маленький островок посредине океана, которым можно любоваться вечно.

— Вы произвели на меня впечатление, — Генриетта радостно засмеялась, — еще немного подобных слов и я не смогу на вас сердиться.