Накануне шел дождь. Саботаж - [3]

Шрифт
Интервал

На озере две утки сцепились клювами, прижались друг к другу, плавали кругами и все время клевались не то любовно, не то враждебно. Но ссорились они или ласкались, было что-то чувственное в этой игре.

— Если я достану машину…

Ноздри Жоана затрепетали, как у блондинки.

— Ну что ж, приезжай за мной сюда. Буду тебя ждать.

— Дело не в этом.

Она протянула руки, и он, немного встревоженный, взял их в свои.

— Я тебе не сказала одной вещи, Жоан.

— Ну так скажи, — торопливо проговорил он.

— Знаешь, Жоан, ты первый, кто обратил на меня внимание. Я тебе так благодарна за это! Другие считали, что я ни на что не гожусь. Отец, мать, сверстники. Поэтому я всегда избегала людей. Мать иногда говорила мне: «Вы ничтожество». А я не хотела быть ничтожеством. Я хотела многого достичь. И потом, зачем она называет меня на «вы»? Отец, тот вообще со мной не разговаривает, презирая меня, возмущаясь, что у него такая дочь. А я боюсь молчаливых людей. Он входит в гостиную и садится. Чтобы он хоть что-нибудь сказал, я подхожу и спрашиваю: «Что вам подать, папа?» Он любит чай с гренками, и я пытаюсь угодить: «Может, налить чашку чая, папа?» Он кивает в ответ и все так же молча пьет чай и жует гренки. Теперь, когда ты признался, что я тебе нравлюсь, Жоан, мне уже ничего не страшно.

Она подняла к нему мучительно напряженное лицо, желая услышать подтверждение. Жоан беспомощно огляделся.

— У тебя премиленькая фигурка, и вообще ты очень симпатичная. Я тебе уже говорил.

— Да. Но мне хотелось бы, чтобы ты иногда повторял это. Повторял всю жизнь.

Она вдруг рассмеялась, как девочка, которой показали куклу. Звонко, заразительно, весело. И так же внезапно помрачнела. На лице ее вновь появилось выражение недоверчивости, как в первые дни их знакомства. Будто затравленный зверек готовился к прыжку. И глаза опять пытливо впились в Жоана.

Ему показалось, что он попал в мышеловку.

— Значит, я тебя заинтересовала?

— Ясное дело. Иначе бы меня здесь не было. Неужели я стал бы терять зря время?

— Терять зря время… — Зверек притаился в своей норе, обдумывая эти слова. Лицо ее опять помрачнело, предвещая недоброе молчание. Она зябко повела плечами, словно замерзла и ждала, что он накинет ей на плечи пиджак. «Другие всегда считали, что я ни на что не гожусь. Отец, мать, сверстники… Насекомое, которое можно раздавить ногой, не мучаясь угрызениями совести…»

Ему хотелось крикнуть, чтобы она заговорила. Молчание становилось нестерпимым. Она опять протянула ему озябшие пальцы, моля избавить ее от сомнений.

— Не обманывай меня, Жоан. Так важно знать правду.

— Я тебя не обманываю. Сама видишь, что ты мне нравишься.

Почему она выставляет напоказ ноги? Неужели совсем не догадывается о соблазнительности своего тела?

— Это не то, Жоан. Конечно, я хочу тебе нравиться, но только нравиться постоянно, всегда. Я хочу быть уверенной, что кому-то и я нужна. Если ты не можешь дать мне эту уверенность, нам лучше расстаться. Покончить прямо сейчас.

Ее подбородок вызывающе поднялся. Тоскливое выражение лица сменилось суровым. И впервые в жизни Жоана обуял страх. Панический страх солгать. И сразу ноги ее перестали казаться желанными. С ним происходило что-то непонятное, внушающее тревогу. Он боялся еще раз сказать, что она ему нравится. Боялся, потому что знал: пройдет несколько дней, и он снова будет изнывать от скуки.

— Ты сегодня не в себе. Наверное, вчерашний дождь на тебя подействовал… — Он попытался улыбнуться. Потом достал из кармана монету и поставил пластинку; раздалась неистовая, исступленная музыка, которая действует отупляюще на наши нервы и мозг. Жоан яростно забарабанил пальцами по столу, все сильней заражаясь ее безумием, пока наконец не ощутил блаженное безразличие, полную пустоту.

И все же теперь он твердо знал: это их последняя встреча.


>Перевод Е. Ряузовой

Саботаж

Было раннее утро. Мертвенно-бледный, неверный свет освещал землю, устланную опавшими листьями каштана; на востоке, на фоне разгорающейся зари, начинали вырисовываться контуры гор, и только река и выходившие на ее берег разверстые пасти галерей все еще были окутаны плотным туманом, лежавшим в долине. В это холодное утро появлявшиеся и исчезавшие фигуры людей казались особенно большими и мрачными. Когда я поднялся наверх, на горизонте театрально, как на сцене, вставал день. От табачного перегара во рту было горько, но усталость, чувствовавшаяся во всем теле, была безотчетно приятной, будто тело мое существовало само по себе, независимо от меня. Еще одна бессмысленно прошедшая ночь! И теперь, после нескольких бессонных часов, после сильного нервного напряжения, мне казалось странным, что рудник вот-вот может навсегда прекратить свое существование.

Когда-то он был во власти постоянных случайностей. Работы на руднике замирали из-за нехватки динамита и капризов природы. То целые месяцы стояла засуха и река, высовывая свой шершавый песчаный язык, убывала и останавливала работы на обогатительной, вынуждая рабочих сидеть сложа руки или получать расчет. То зарядившие надолго проливные дожди разрушали плотины и мосты, уносили с берегов вырванные с корнями ивы и застигнутый врасплох скот и, заливая шахты, заливали штреки, в которых рушилась давно подгнившая кровля. Все нужно было восстанавливать, восстанавливать каждый божий день заново. Ни один из нас не был и не мог быть — это мы хорошо знали — повинен в происходившем, но, когда шеф, собрав технический персонал, писал мотивированное объяснение случившемуся, мы чувствовали, что он выворачивается, хитрит, лишь бы в конечном счете виноваты оказались мы: «Засуха, нарушение режима добычи, поломка машин и так далее и тому подобное». Сомнения исключались — ответственность целиком ложилась на нас. Но Лиссабон не сокращал расходы, молчал о руднике и его местонахождении. И это молчание, это своеобразное равнодушие угнетало нас больше, чем самая злая критика. Мы упорно делали все новые съемки местности, брали новые пробы, чтобы хоть этим оправдать временный простой рудника и нашу бездеятельность.


Еще от автора Фернандо Намора
Современная португальская новелла

Новеллы португальских писателей А. Рибейро, Ж. М. Феррейра де Кастро, Ж. Гомес Феррейра, Ж. Родригес Мигейс и др.Почти все вошедшие в сборник рассказы были написаны и изданы до 25 апреля 1974 года. И лишь некоторые из них посвящены событиям португальской революции 1974 года.


Огонь в темной ночи

Действие романа известного португальского писателя Фернандо Наморы развертывается в Коимбре в период второй мировой войны. Герои романа — студенты. Намора показывает их повседневную жизнь, заботы, воспроизводит реальный мир университетского городка. В романе затронуты различные проблемы — политические, социальные, морально-этические. Но прежде всего его отличает острая критика социальной несправедливости, вера писателя в мужество и созидательную силу молодого поколения.


Живущие в подполье

Роман португальского писателя Фернандо Наморы «Живущие в подполье» относится к произведениям, которые прочитывают, что называется, не переводя дыхания. Книга захватывает с первых же строк. Между тем это не многоплановый роман с калейдоскопом острых коллизий и не детективная повесть, построенная на сложной, запутанной интриге. Роман «Живущие в подполье» привлекает большим гражданским звучанием и вполне может быть отнесен к лучшим произведениям неореалистического направления в португальской литературе.


Рекомендуем почитать
Пятый дневник Тайлера Блэйка

Представьте себе человека, чей слух настолько удивителен, что он может слышать музыку во всем: в шелесте травы, в бесконечных разговорах людей или даже в раскатах грома. Таким человеком был Тайлер Блэйк – простой трус, бедняк и заика. Живший со своей любимой сестрой, он не знал проблем помимо разве что той, что он через чур пуглив и порой даже падал в обморок от вида собственной тени. Но вот, жизнь преподнесла ему сюрприз, из-за которого ему пришлось забыть о страхах. Или хотя бы попытаться…


Не забудьте выключить

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бульвар Ностальгия

Когда я появился на свет, отец мой уже окончил юридический курс местного университета и работал инспектором в областном отделе ОБХСС. И по сегодняшний день я не знаю расшифровки этой аббревиатуры. Что– то, связанное со спекуляцией и хищениями…


Осторожно, крутой спуск!

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Улитка на ладони

«…На бархане выросла фигура. Не появилась, не пришла, а именно выросла, будто поднялся сам песок, вылепив статую человека.– Песочник, – прошептала Анрика.Я достал взведенный самострел. Если песочник спустится за добычей, не думаю, что успею выстрелить больше одного раза. Возникла мысль, ну ее, эту корову. Но рядом стояла Анрика, и отступать я не собирался.Песочники внешне похожи на людей, но они не люди. Они словно пародия на нас. Форма жизни, где органика так прочно переплелась с минералом, что нельзя сказать, чего в них больше.


Дождь «Франция, Марсель»

«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».