Накануне не знаю чего - [7]

Шрифт
Интервал

Вопрос мой в воздухе повис.
Ответом только снег скрипучий.
Я повторю на всякий случай.
А впрочем, надо ль повторять?
Не лучше ль с радостью нырять,
Нырять с головкой в море света,
И от Творца не ждать ответа,
И жить, не зная, почему
Понадобились мы ему.

«Так рано глаза начинают слипаться…»

Так рано глаза начинают слипаться.
А утром мне так тяжело просыпаться.
Так рамки земные для жизни тесны.
Зато так воздушны и сладостны сны.
И я в этих снах молода, легконога,
И всё мне подвластно – любая дорога,
Все близкие живы и рядом они.
Будь милостив, ангел, и сон мой храни.
Позволь со мной рядом побыть моей маме,
Такой молодой с золотыми кудрями.

«Тебя помилуют, не бойся…»

Тебя помилуют, не бойся.
Ложись и с головой укройся.
Ложись и спи лицом к стене.
Ночной покой всегда в цене.
Дыши всю ночь легко и ровно.
Да будут те, с кем связан кровно,
Хранимы ангелом самим.
Да будет ангел сам храним.

«Осыпается небо родное…»

Осыпается небо родное.
Серебрится пространство земное.
Прямо с неба летит серебро.
Поживём, коли дали добро.
Поживём, коль пожить разрешили.
Мы сегодня так счастливо жили,
С небесами столь хрупкую связь
Сохраняли, весь день серебрясь.

«Так надо, чтоб легко дышалось…»

Так надо, чтоб легко дышалось,
Но почему-то сердце сжалось,
И улыбаться нету сил,
И если бы Господь спросил
Что ранит, что дышать мешает,
Желанной лёгкости лишает,
Терзает душу, застит свет,
Я разрыдалась бы в ответ.

«Таянье. Таянье…»

Таянье. Таянье. Всюду вода.
Не расставаться бы нам никогда.
Господи, и на путях своих талых
Не разлучи нас – детей Твоих малых.
Не разведи нас и не разлучи.
Нынче Твои ослепили лучи.
В мартовских водах Твоих утопая,
Рядом с любимым иду, как слепая.

«Воздух прозрачный…»

Воздух прозрачный, хрустальные трели.
В марте легли, а проснулись в апреле.
Травы пугливы, и дымчаты дали.
Мы здесь когда-то уже побывали,
Что-то шептали о листьях узорных
И о надеждах своих иллюзорных.

«А далее, далее – с красной строки…»

А далее, далее – с красной строки,
С дыхания свежего, с лёгкой руки,
С рассветного блика, с дрожащей росинки,
С замысленной, но не рождённой картинки,
Со звука, что только что был тишиной,
И с линии рвущейся, волосяной.

«И маленьких нас небеса окружали…»

И маленьких нас небеса окружали.
И было нам страшно, и губы дрожали,
Когда небесам задавали вопрос
О том, что нам день народившийся нёс.
И губы дрожали, под ложечкой ныло,
А солнце в глаза нам безжалостно било,
И небо, которое было везде,
Качалось в текучей и талой воде.

«Века самое начало…»

Века самое начало.
Мать ребёнка укачала.
Века нового дитя,
Белым личиком светя,
Спит, во сне своём летая.
А над ним синичек стая.
Он увидеть сможет их,
Возвратясь из снов своих.

«Мне больно…»

Мне больно. Значит, я жива,
И всё царапает – слова,
Молчанье, смех, поступки, взгляды,
Погоды здешней перепады.
Всё задевает. Больно мне
В закатном догорать огне.
Над головой листва и птица,
И больше нечем защититься.

«Позволь дышать…»

Позволь дышать. Позволь глубоко
Дышать до гибельного срока.
Позволь Твоей листвой шуршать
И видеть небо и дышать.
Позволь, как позволял доселе
Бродить без умысла и цели
По тропам. И Тебя в тиши
Просить об этом разреши.

«Я под утро сплю так чутко…» 

Малютка жизнь, дыши...

Арсений Тарковский
Я под утро сплю так чутко.
Тихо дышит жизнь-малютка.
Дышит, крылышки сложив.
Я жива. Ты тоже жив.
И смешались наши вздохи.
Нет ни века, ни эпохи.
Лишь в рассветном серебре
Двое спящих на заре.

«Не лечу, не загораюсь…»

Не лечу, не загораюсь,
Из последних сил стараюсь
Жить, дышать, передвигаться,
Поутру за дело браться.
День воркует и щебечет,
Но души моей не лечит.
И до самого заката
Улыбаюсь виновато.

«А сирень – это очень давно…»

А сирень – это очень давно.
Это май, и Полянка, и мама.
Это ветки, что лезут упрямо
В приоткрытое наше окно.
А сирень – это вечность назад.
Это грозди, султаны, соцветья,
Это в горестном прошлом столетье
Дом снесённый и срубленный сад.

«Так хорошо не делать ничего…»

Так хорошо не делать ничего,
Глядеть, как ветер ветками играет,
Как день живёт, а значит, умирает,
И молчаливо провожать его.
Сирень увяла, но ещё цветёт
Ещё цветёт шиповник белый, алый,
Так хорошо быть мира частью малой,
К которой луч ласкается и льнёт.

«А живём мы всегда накануне…»

А живём мы всегда накануне.
Накануне каникул в июне,
Часа звёздного, чёрного дня,
Золотого сухого огня.
Накануне разлуки и встречи.
Обними меня крепче за плечи.
Мне не жить без тепла твоего
Накануне не знаю чего.

«Начало лета…»

Начало лета. День седьмой.
Всё надо делать мне самой:
Болеть душой за тех, кто дорог,
В июньский полдень помнить морок,
В подушку плакать по ночам
И подставлять лицо лучам,
Намаявшись на этой тверди,
Просить Творца о милосердье.

«Глаз отдыхает на зелёном…»

Глаз отдыхает на зелёном
И на небесно-голубом.
Не прошибая стену лбом,
Брожу под ясенем и клёном.
Живу лишь тем, что Бог послал
И что само плывёт мне в руки,
И ухо мне ласкают звуки,
Без коих мир бы диким стал.
И сроки больше не висят,
День не идёт – стоит на месте,
И если долетают вести —
То те, что птицы огласят.

«День ангела, нежной заботы…»

Леночке Колат

День ангела, нежной заботы.
Не бойся, доверься, ну что ты.
Его безмятежно чело,
Его белоснежно крыло,
Как облако или как млеко.
Забота, защита, опека.

Еще от автора Лариса Емельяновна Миллер
О том, о чем и вдох и выдох

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Золотая симфония

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Четверг пока необитаем

Любители поэзии хорошо знакомы с творчеством Ларисы Миллер. Ее лирику отличает тонкое чувство прекрасного, открытость, безупречный вкус. Удивительно, но в наше прагматичное время именно такие стихи – легкие, летящие, полные радостного изумления и повседневным, и высоким, стихи, в которых даже грусть окрашена в светлые тона, оказались нужны людям. Страницу «Стихи гуськом» в блоге Ларисы Миллер ежедневно посещают сотни читателей, многие оставляют отклики: «Вы разговариваете именно со мной», «Это так хорошо – видеть Ваши стихи каждый день!», «Голос, летящий, как паутинка по ветру…».


О книгах, о поэтах, о стихах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Потаенного смысла поимка

Любителям поэзии хорошо известно имя Ларисы Миллер. Глубина чувства, простота и ясность ее лирики, безупречный ритм, звукопись, ласкающая слух, – все эти замечательные качества поэтического языка позволяют считать стихи Ларисы Миллер примером современной изящной словесности. В новую книгу вошли лучшие стихи, написанные за последние два года.


Роман с английским

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Музыка на Титанике

В новый сборник стихов Евгения Клюева включено то, что было написано за годы, прошедшие после выхода поэтической книги «Зелёная земля». Писавшиеся на фоне романов «Андерманир штук» и «Translit» стихи, по собственному признанию автора, продолжали оставаться главным в его жизни.


Ямбы и блямбы

Новая книга стихов большого и всегда современного поэта, составленная им самим накануне некруглого юбилея – 77-летия. Под этими нависающими над Андреем Вознесенским «двумя топорами» собраны, возможно, самые пронзительные строки нескольких последних лет – от «дай секунду мне без обезболивающего» до «нельзя вернуть любовь и жизнь, но я артист. Я повторю».


Порядок слов

«Поэзии Елены Катишонок свойственны удивительные сочетания. Странное соседство бытовой детали, сказочных мотивов, театрализованных образов, детского фольклора. Соединение причудливой ассоциативности и строгой архитектоники стиха, точного глазомера. И – что самое ценное – сдержанная, чуть приправленная иронией интонация и трагизм высокой лирики. Что такое поэзия, как не новый “порядок слов”, рождающийся из известного – пройденного, прочитанного и прожитого нами? Чем более ценен каждому из нас собственный жизненный и читательский опыт, тем более соблазна в этом новом “порядке” – новом дыхании стиха» (Ольга Славина)


Тьмать

В новую книгу «Тьмать» вошли произведения мэтра и новатора поэзии, созданные им за более чем полувековое творчество: от первых самых известных стихов, звучавших у памятника Маяковскому, до поэм, написанных совсем недавно. Отдельные из них впервые публикуются в этом поэтическом сборнике. В книге также представлены знаменитые видеомы мастера. По словам самого А.А.Вознесенского, это его «лучшая книга».