Накануне 22 июня. Был ли готов Советский Союз к войне? - [58]

Создается впечатление, как будто все эти значимые события с колоссальными и необоснованными затратами на оборонительные линии происходили не в Европе, а где-нибудь на Марсе, и информация о них была недоступна проводникам марксистско-ленинской идеологии, а также «выдающимся» военным начальникам и теоретикам, как о них отзываются многие историки. Общесистемные проблемы со стационарными оборонительными сооружениями в нашей стране усугублялись к тому же еще и русской спецификой, вытекавшей из слепого выполнения приказов высокопоставленных, но некомпетентных руководителей. Начать нужно с того, что по «непонятным причинам» главная полоса обороны создавалась практически по линии государственной границы. Глубокое предполье, за которое ратовали многие военные (настоящие) ученые и руководители, в том числе и советские, на значительных участках не было заблаговременно создано и занято войсками. В результате этого с началом войны немецкая артиллерия имела возможность поражать главную полосу обороны советских войск на всю ее глубину, а у советских войск, находившихся в глубине, не было времени для выдвижения и занятия своих полос обороны.

Собственно строительство укрепленных районов было бы еще полбеды, но Сталин пошел значительно дальше: он не закончил строительство и оборудование новых укрепленных районов (или УРов), но тем не менее разоружил оборонительные сооружения на старой границе (которая была до оккупации Польши). Как признается Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях»: [7]

«В феврале — марте 1941 года на Главном военном совете Красной армии дважды обсуждалось, как быстрее закончить строительство новых УРов и их вооружение. Ввиду разногласий, возникших на Главном военном совете, вопрос (по УРам) был доложен И.В. Сталину. Согласившись с мнением Г.И. Кулика, Б.М. Шапошникова, А.А. Жданова, он приказал снять часть артиллерийского вооружения с второстепенных участков и перебросить его на западное и юго-западное направления, временно приспособив эту конструктивно устаревшую артиллерию для новых сооружений.

Но тут случился казус: разоружить-то до начала войны часть УРов успели, а вот поставить это вооружение на новых УРах уже не хватило времени».

Говоря строгим юридическим языком того времени, налицо саботаж со стороны главы Советского государства в особо крупных размерах, направленный на подрыв боевой готовности вооруженных сил СССР на огромном пространстве вдоль западных границ страны, за который по тем временам был положен расстрел. Причем значительный ущерб был нанесен как в военной, так и в экономической сферах.

Чтобы понять масштабы экономического ущерба на создание оборонительной линии, которая оказалась абсолютно бесполезной для боевой готовности советских войск в июне 1941 года (фактически деньги действительно были бездарно зарыты в землю), достаточно привести следующие факты [39]. Для организации и руководства работами по строительству укрепленных районов на новой границе, а именно вдоль «линии разграничения германской и советской сфер интересов в Восточной Европе», было создано несколько управлений начальника строительства и 138 строительных участков. В целях обеспечения рабочей силой было сформировано 84 строительных батальона, 25 отдельных строительных рот, 17 автомобильных батальонов. Кроме того, на строительство привлекались 160 инженерных и саперных батальонов приграничных военных округов и 41 батальон из внутренних округов, то есть всего 201 батальон. Наконец, вместе с этими инженерными частями с весны 1941 года в строительстве участвовало 17 820 вольнонаемных рабочих.

Таким образом, Сталин якобы в угоду боевой готовности не только расходовал огромные финансовые и материальные ресурсы, но и на протяжении длительного времени отвлекал от боевой подготовки личный состав вооруженных сил, особенно инженерные части и подразделения. По разным оценкам, от 200 до 300 тысяч военнослужащих постоянно трудились на сооружении укрепленных районов, даже ни разу не потренировавшись в стрельбе из вверенного им оружия, не говоря уже о каких-то там специальных и тем более тактических занятиях. Здесь уместно отметить, что инженерные части и подразделения считаются высокотехнологичными войсками, что, кстати говоря, подтверждается следующим фрагментом из уже упомянутого ПУ-39 [40]:

«382. При оборудовании оборонительной полосы в инженерном отношении командиры войсковых частей и подразделений организуют и руководят оборонительными работами и несут полную ответственность за маскировку и выполнение в срок работ по укреплению своего участка и района. Инженерные части, как правило, используются для выполнения сложных и ответственных работ полкового и дивизионного значения и для руководства инженерными работами других родов войск».

К сложным работам, наряду с прочим, относятся устройство важнейших командных и наблюдательных пунктов, убежищ, противотанковых препятствий, установка прожекторов, обеспечение войск водой, постройка полевых дорог, необходимых для боевого и хозяйственного снабжения войск. Совершенно очевидно, что никто, кроме инженерных войск, эти работы выполнить не в состоянии. Сложность же этих работ определяется многими факторами, в том числе и таким сугубо военным, который сформулирован в том же ПУ-39: