Накануне 22 июня. Был ли готов Советский Союз к войне? - [56]
«Высокий темп операции при прорыве на главном направлении был достигнут благодаря правильному выбору направления главного удара. Наличие дорог на этом направлении обеспечило возможность применения здесь большого количества артиллерии и танков, что, в свою очередь, содействовало быстрому разгрому противника».
Начало войны убедительно продемонстрировало, что отмеченные майором Кравцовым прописные истины относительно выбора и значения направлений главного удара очень хорошо усвоили и немецкие генералы, а также фельдмаршалы. Что же помешало советским маршалам, а тем более будущему генералиссимусу изучить самое простое пособие по этой проблеме, а также более внимательно проанализировать состав группировок немецких войск на западной границе, чтобы не ошибиться с определением направлений главных ударов немцев?
По мере нарастания угрозы войны войска ждали правильной оценки момента ее развязывания, а также конкретной, однозначной и своевременной команды встретить противника с оружием в руках, чтобы хотя бы не дать немецким войскам продвинуться в глубь территории Советского Союза.
Говоря строгим военным языком, страна ждала от своего руководителя государства таких мер, которые бы создавали наиболее благоприятные условия своим войскам для вступления в войну и максимально неблагоприятные условия войскам противника. Еще неизвестно, рискнул бы Гитлер на войну с СССР, если бы он увидел твердую и жесткую позицию советского руководства.
Что же было предписано делать войскам? Во-первых, под страхом расстрела было категорически запрещено пресекать попытки немцев по нарушению государственной границы. Так, всех летчиков, а также самолеты вместе с разведывательной аппаратурой и зафиксированными данными воздушной разведки в случае посадки самолетов на территории СССР немедленно возвращали немецкой стороне. Не пострадал ни один немецкий диверсант, пересекший границу и задержанный советскими пограничниками, хотя уставы и наставления требовали от пограничных войск открывать огонь по нарушителям. На недоуменные вопросы наркома обороны по поводу наглых нарушений фашистами советской границы Сталин отвечал, что Гитлер просил не обращать внимания на подобные инциденты, так как по неопытности летчики нарушают советское воздушное пространство непреднамеренно (заходя в него на глубину до 300 километров).
Вызывает крайнее удивление, что ни один нарушитель не предстал перед судом, как это случилось с летчиком Фрэнсисом Гэри Пауэрсом, самолет которого сбили советские зенитчики 01.05.1960. Такая твердая позиция Никиты Сергеевича Хрущева, в отличие от слюнтяйской Сталина, вызывает исключительное уважение, несмотря на многие сделанные Хрущевым ошибки экономического характера.
Вряд ли в мировой истории можно найти хоть одного руководителя государства, который так как Сталин целенаправленно бы содействовал вероятному противнику в его действиях по подготовке к предстоящий агрессии против своей же страны.
Если верить Арсену Мартиросяну, который приводит воспоминания какого-то летчика Архипенко[158], то «за день до начала войны в войска пришла шифровка, разрешающая сбивать» самолеты-нарушители [3]. Можно только восхищаться «прозорливости» и «своевременности» принимаемых Верховным главнокомандованием страны решений: фашисты месяцами беспрепятственно изучали нашу оборону, а когда эта работа была уже завершена[159], «вождь народов» разрешил сбивать самолеты-нарушители. Хотелось бы еще раз обратить внимание читателя на «манеру» управления войсками: вместо ясного и понятного любому военному приказа войскам «разрешалось» применять оружие по нарушителям. Это означало, что можно было их и не сбивать, позволяя нарушителям заходить в воздушное пространство СССР, что собственно и произошло утром 22 июня.
Какие могут быть претензии к командующему ЗапОВО, к командующему ВВС ЗапОВО, к командирам и летчикам? Разве они получили приказ, а не разрешение сбивать нарушителей? Можно ли найти Верховного главнокомандующего в самой захудалой «банановой» республике, который бы дошел до такого маразма и слабоумия, чтобы вместо приказов направлять в войска двусмысленные разрешения.
Одно из наиболее «замечательных» деяний сталинского режима в предвоенный период, которое нанесло серьезный ущерб боеготовности советских войск и о котором предпочитают помалкивать хвалители мракобесия, состоит в том, что руководители страны буквально закапывали деньги в землю и выбрасывали их (деньги) в воду. По первому пункту речь идет о строительстве укрепленных районов на новой (западной) границе. Эта грандиозная стройка советской «китайской стены» стала ярчайшим показателем скудости военной мысли (или предельного конформизма) у советских высших руководителей, отсутствия у них стратегического кругозора и способности адекватно оценивать объективную и совершенно доступную, то есть открытую информацию. Война в Европе убедительно показала, что стационарные оборонительные сооружения перестали играть значимую роль в современных условиях (условиях того времени). Нельзя отрицать определенную роль укрепленных районов в повышении боевой готовности войск, если их создание базируется на научно обоснованных принципах, в противном случае это лишь бессмысленная трата ресурсов. В частности, Манштейн при планировании строительства пограничных укреплений в Западно-Рейнской области
