Наивный человек среднего возраста - [35]

— У этих цветов нет той силы, о которой вы говорите… И всё-таки посмотрите, какая красота! — Мэри указывает на большую вазу с крупными красными гвоздиками. — Вы не задумывались об этом, Генри?

— О чём именно?

— О силе красоты.

— Теперь мы перешли от животного мира к растительному, — страдальчески вздыхаю я.

— Хорошо, перестану вам надоедать, но после того, как вы мне дадите последнее пояснение.

— Если оно действительно будет последним… Мэри отпивает немного виски и спрашивает:

— Каким образом человек становится сильным?

— Хорошо бы было, если б я мог так же легко ответить, как вы спрашиваете… Способов, знаете ли, так много…

— Я спрашиваю о вашем способе.

«Спасибо за комплимент, — говорю я про себя. — Значит, ты меня считаешь сильным», но вслух, конечно, я произношу другое:

— Мой способ вряд ли вам пригодится. Человек, который испытывает чувство одиночества, не может быть сильным.

* * *

Мы провели достаточное время в постели, но, против обыкновения, Мэри ещё не заснула, что меня и раздражает. Эта женщина, когда не спит, обязательно разговаривает.

— Я вспомнила опять эту историю с золотой цепочкой, — говорит она, хотя я делаю вид, что засыпаю. — И думаю…

— Думайте молча, — бормочу я, поворачиваясь к ней спиной.

— Но я хочу думать вместе с вами, Генри!

Она садится в постели, откидывается на высокие подушки и курит так спокойно и сосредоточенно, словно решила всю ночь провести таким образом.

— Вы же обещали мне бросить это хобби, по крайней мере, на этот вечер.

— Но вы же не ответили на мой вопрос. Так ответьте сейчас…

Я молчу и снова делаю вид, что засыпаю, однако она принимает моё молчание за знак согласия и опять начинает:

— Раз уж мы заговорили о золоте, правда ли, что вы дали тому чёрному генералу целый чемоданчик золота незадолго до того, как его убили?

— С чего вы это взяли? — спрашиваю я, открывая глаза.

— «Молва растёт на ходу» — такое латинское выражение мы учили в школе.

— Молву, вероятно, и на этот раз распространяет Адамс.

— Не знаю уж, кто её распространяет.

— Оставьте в покое чёрного генерала, — бормочу я. — Вы все так им интересуетесь, словно он ваш дядюшка.

— И всё же это правда насчёт золота?

— Правда! — неожиданно выпаливаю я. — Как бы невероятно это ни звучало, правда! Я передал ему целый чемоданчик золота ровно на сто пятьдесят тысяч!

Я считал, что заткнул ей рот. Но Мэри не унимается:

— А отдали бы вы ему этот чемоданчик, если бы знали, что через полчаса его убьют?

Она начинает играть в следователя, эта дама с обнажённым бюстом, но у меня нет никакого желания участвовать в её игре.

— Вы, похоже, не допускаете, что у меня имеется хоть, какая-то, но мораль, — замечаю я.

— Почему не допускаю? — поднимает она брови. — Я просто спрашиваю, может ли устоять ваша мораль против ста пятидесяти тысяч долларов?

* * *

— К Бенету пришёл человек по делу о наследстве, — объявляет Мэри.

Сейчас она одета в строгий синий костюм, а лицо у неё просто целомудренное, потому что дело происходит уже на следующее утро и в моём кабинете.

— Хорошо, пусть пришлёт его ко мне, — прошу я. И когда она собирается уходить, добавляю: — Хочу узнать, сколько стоит его мораль.

Через несколько минут появляется и сам «наследник», элегантно одетый мужчина средних лет, из тех, кто всегда пользуется одеколоном для бритья, носит неизменный белый носовой платочек в кармашке пиджака и заботится о чистоте ногтей.

Я приглашаю его сесть и так сочувственно спрашиваю, как идут его дела, точно я всё утро только об этом и думал.

— Лучше некуда, — приятно улыбается гость. — Сначала стараешься набрать как можно больше клиентов, а когда их становится слишком много, понимаешь, что ты их раб.

— Ваш покойный дядюшка тоже был зубным врачом, не так ли?

Он утвердительно кивает головой.

— И если судить по наследству, у него тоже была обширная клиентура, — добавляю я как бы вскользь. — Как вы думаете, могли бы вы заработать здесь столько денег, сколько ваш дядя заработал у нас?

— Исключено, — без колебаний отвечает гость.

— Да, мы страна, в которой способные и трудолюбивые люди хорошо зарабатывают, — удовлетворённо обобщаю я.

— Смотря с какой точки зрения на это взглянуть: зубного врача или пациента, — улыбается гость.

— Да, конечно. Но мы с вами сейчас должны решить другую проблему, — напоминаю я, поскольку я обменивался с ним первыми репликами лишь для того, чтобы прощупать почву.

Я напускаю на себя официальный вид и сухо объясняю:

— Дело о вашем наследстве весьма запутанное и не может быть решено без вашего присутствия на месте… и без нашего вмешательства в вашу пользу, разумеется.

— Вы хотите сказать, что всё зависит от вас? — спрашивает обескураженный посетитель.

— От нас или от вас, это, как вы заметили, с какой точки зрения посмотреть.

— Не понимаю.

— Очень просто: мы вам окажем услугу, вы нам окажете услугу.

— Я вообще-то считаюсь услужливым человеком, — замечает многообещающе гость. — Но в данном случае вы же не платите мне гонорар, а я должен получить наследство, которое принадлежит мне по праву.

И он снова улыбается своей приятной улыбкой.

— Это тоже обстоятельство, к которому можно отнестись по-разному в зависимости от точки зрения, — отвечаю я. — Дядя ваш скопил состояние там, у нас. Деньги ему давали наши граждане.