Находка на Калландер-сквер - [5]

— Да, сэр? — спросила она совершенно формальным тоном.

— Доброе утро. Я инспектор Питт из полиции. Могу ли я побеседовать с мистером или с миссис Сотерон?

Горничная сделала шаг назад:

— Вы можете войти, сэр. Я справлюсь, могут ли они вас принять.

Питт последовал за ней в гостиную — не столь спартанского вида, как у Балантайнов, и обставленную прекрасной мебелью. Тут были блестящие игрушки на занавесях, богато обитые кресла и даже кукла, небрежно сидящая на маленьком приставном столике. Питт смотрел на прямую спину горничной, на плавные колебания ее юбки во время ходьбы и улыбнулся. Но потом почувствовал острый приступ жалости, и у него мелькнула надежда, что эта девушка не имеет отношения к тому, что было похоронено там, под деревьями.

Горничная провела его в маленькую столовую, а сама вышла. Питт услышал, как кто-то промчался по лестнице… Молоденькая горничная, помогающая слугам, или хозяйский ребенок? Могло быть и то и другое: некоторые девочки начинали работать прислугой, едва им исполнялось одиннадцать-двенадцать лет.

Дверь распахнулась, и в комнату заглянуло узкое маленькое личико с голубыми глазами. Уверенность, с которой девочка себя держала, выдавала в ней хозяйскую дочь. Волосы юной незнакомки были завиты в локоны, обрамлявшие чисто вымытые щечки.

— Доброе утро, — серьезно поприветствовал ее Питт.

— Доброе утро, — ответила она, растворяя дверь немного шире и не сводя с него глаз.

— У вас очень красивый дом, — учтиво сказал Томас, словно девочка была взрослой, и дом принадлежал ей. — Вы хозяйка?

Она хихикнула, но тут же приняла важный вид, быстро вспомнив о своем положении в доме.

— Нет, я Частити Сотерон. Я здесь живу, потому что мои мама и папа умерли. Папа был братом дяди Реджи. А вы кто?

— Меня зовут Томас Питт. Я инспектор полиции.

Частити глубоко вздохнула:

— Кто-то что-то украл?

— Насколько я знаю, нет. А ты что-то потеряла?

— Нет, но вы можете меня допросить. — Частити вошла в комнату. — Вдруг я смогу что-нибудь вам рассказать.

Инспектор улыбнулся:

— Я уверен, что ты могла бы рассказать мне много интересного, но я еще не знаю, какие вопросы тебе задавать.

Девочка хотела сесть, но дверь снова распахнулась и вошел Реджинальд Сотерон. Это был располагающий к себе мужчина — широкоплечий, с мясистым лицом.

— Частити, — добродушно сказал он, — Джемайма будет искать тебя. Ты должна быть на уроке. Сейчас же иди наверх.

— Джемайма — моя гувернантка, — объяснила Питту девочка. — Я должна быть на уроке. Вы придете к нам снова?

— Частити! — повторил Сотерон.

Девчушка сделала Питту реверанс и побежала наверх.

Сотерон стал несколько серьезнее, но чувство юмора не покинуло его.

— Мэри Энн сказала, вы из полиции. — В его голосе сквозило недоверие. — Это правда?

— Да, сэр. — И снова не было никакого смысла изъясняться уклончиво. Питт как можно более четко объяснил цель своего визита.

— О боже! — Реджи Сотерон сел, его обычно багровое лицо побледнело. — Что за… — Он, видимо, передумал продолжать мысль и произнес более хладнокровно: — Какая ужасающая трагедия! Это очень печально. Уверяю вас, я не знаю ничего, что могло бы вам пригодиться.

— Естественно, — лицемерно согласился Питт. Он посмотрел на широкий рот хозяина дома, на его полные щеки и мягкие ухоженные руки с маникюром. Безусловно, тот ничего не знал о закопанных в саду на площади телах. Но не знал он об этом не потому, что не хотел, а скорее потому, что ему просто повезло. — Но я бы желал получить разрешение допросить ваш персонал.

— Мой персонал? — Сотероном тут же снова овладело беспокойство.

— Сплетни из помещений для прислуги очень помогают, — сказал Питт. — Даже те, кто никоим образом не вовлечен в это дело, могут что-то знать. Слово — здесь, фраза — там…

— Конечно. Да-да, я полагаю, именно так. Хорошо. Раз вы должны… Но я вынужден попросить, чтобы вы не расстраивали их больше, чем это необходимо. Так трудно найти хорошую прислугу в наше время. Я уверен, вы понимаете… Нет-нет, конечно же, вы бы и не стали этого делать… — Сотерон забыл о своем покровительственном тоне. — Хорошо. Полагаю, это неизбежно. Скажу дворецкому, чтобы он за всем проследил. — Он заставил себя подняться и вышел, не сказав больше ни слова.

Питт поговорил по очереди со всеми слугами, сообщил об этом дворецкому и распрощался.

Расспросы заняли большую часть утра, и вот уже наступило время ланча. После обеда Томас Питт вернулся на Калландер-сквер. Было два часа пополудни, когда он постучался в третью дверь. Этот дом, согласно пояснениям генерала Балантайна, принадлежал доктору Фредерику Больсоверу и его супруге. Во время ланча Томас снова повидался со Стилвелом и спросил его, не сталкивался ли тот с Больсовером по работе.

— Мы с ним в разных категориях. — Стилвел скорчил рожу. — Он за месяц зарабатывает больше, чем я за год. Во всяком случае, он должен столько зарабатывать, чтобы жить на Калландер-сквер. Доктор из высшего общества, утешает страдающих ипохондрией дам, для которых нет ничего более интересного, чем жаловаться на свои болезни. Можно иметь весьма обширную практику, если обладать терпением и приятными манерами. Судя по тому, что я слышал, у Больсовера все это есть. Хорошая семья и нужные знакомства помогли ему открыть свое дело.