Нах. Часть 1 - [3]

Они тоже хотели жить. У них тоже были семьи. Ты не человек. Ты животное.

Магу он убивал долго. Витьку стошнило, парень пулей вылетел из дома. Когда он вышел наружу, весь отряд стоял там, перед домом. В глазах осуждение, Витька им всё рассказал. Но кроме осуждения, в их взглядах растерянность - они не знают судить его или простить.

-Они животные. Не люди. Они не должны жить.

Ребята хмурятся, отводят глаза. Лёха Туман, кивает, решительно разворачивается, поднимая пулемёт. Он смотрит на ближайший дом – стены сочатся ужасом. В них люди, которые всё видели, которые знают, что произошло в том доме, что происходило в этом ауле с русскими рабами.

Они ничего не сделали. Они животные, не люди, не должны жить.

-Командир, свидетели…, нам всем хана, если кто-то расскажет.

-Они животные. – Отвечает он и с ножом идёт в следующий дом.

Животные, мразь, все…, никто не должен остаться в живых…

Пещера изменилась снова. Он видит своих ребят. Ромка опять пришёл в себя…, рука у входа. Её больше нет и…, и звуки вернулись. Кто-то хрипит там, снаружи. Вот…, перестал и…

Оно вошло внутрь. Оно выглядит как человек. Говорит как человек. Но это точно Оно.

-Вышел зайчик погулять, ля-ля-ля. – Мужчина. Вся одежда чёрная, длинные волосы спадают на плечи. Лицо худое, злобное. Глаза чёрные, колючие…, чем-то он похож на Магу, из богом забытого аула Чечни. Животное, не человек. Не должен жить…

-И этот тоже вышел и настал ему пиздец. – Оно село на корточки возле одного из солдат отряда. Кулак поднялся и врезался в лицо парня. Раздался хруст, брызнула кровь. Его больше нет…

-А ещё один пошёл по лесу. – Он подошёл к следующему. Размахнулся. Кулак пробил живот…, невозможно, но…, с ухмылкой, Оно вытаскивает кишки из живота парня. – Его волки съели, гы-гы.

Он напевал идиотскую песенку и переходил от одного до другого, пока в живых не остались только он и Ромка. Его, Оно оставило на закуску. Кулак врезался в грудь Ромки, ломая рёбра, раздавливая внутренности…

-Ну, привет. – Оно село на корточки, прямо перед ним. Не убивает…, тело не слушается. Совсем не слушается. Словно налито свинцом, словно… - Что молчишь пидор гнойный? – На лице деланное изумление…, что же это за существо? Почему немногочисленные сталкеры не рассказали о них, почему Рыжий молчал? Ведь он знает Зону лучше всех! Почему он ни слова не сказал о таких существах? – А я, кажется, знаю, почему ты молчишь. Выброс.

-К-кто ты… - Кое-как выдохнул он. Кажется, Выброс сходит на нет. Ещё немного и он сможет пошевелиться, сможет пристрелить это существо и…, все мертвы, он остался один. Снова, как тогда, в Грозном. Ребята мертвы, неясно, где свои, вокруг только чехи…, сейчас он знает, где свои.

Но вокруг далеко не чехи. Вокруг мутанты и аномалии…

Зачем он только попёрся на эту войну? Ведь это даже не настоящая война…

Родина? Долг? Нет, ему просто больше негде было убивать. Так случилось, что во время взрыва на ЧАЭС, он сидел без дела, только-только вернулся из Палестины, где сражался на стороне Израильской армии – просто арабы больше напоминали чеченцев, чем евреи. Если бы всё было наоборот, он сражался бы против Израиля, за Палестину…, всё это уже давно неважно. Ему интересно только убивать, если не чеченцев, то хотя бы людей отдалённо похожих на них.

Денег ещё хватало. Он мог бы ещё много лет жить – после Чечни, он занимался только войной, стал одним из лучших наёмников мира. И ведь очень быстро он стал таким. Очень быстро…

На безрыбье и рак рыба. Ему предложили, он поехал. Новая война, чем-то привлекала.

Враг не человек, враг – агрессивная среда, мутанты. Нечто новое, нечто мистическое. И он согласился на предложение, вышел два раза в Зону в составе группы и получил назначение. Он стал командиром отряда военных сталкеров - а других сталкеров, тут практически и нет. Все свободные сталкеры, преимущественно из числа местных жителей, отказавшихся от эвакуации, хорошо известны на Кордоне, лицо каждого занесено в базу данных, 9 из 10 состоят на содержании армии…

-Кто я? – Оно рассмеялось. – Хозяин Выброса. Хозяин Зоны.

Он не понял этих слов. А Оно разозлилось, не увидев чего-то, что ожидало увидеть на его лице.

-Не важно. – Оно обыскало его карманы и поднялось на ноги. – Вы мне всю малину испортили. Из-за вас уродов не успел забрать артефакт. Теперь его какая-то сука спиздила и продаст на Кордоне. Вы меня на бабки подставили ушлёпки. Где я теперь найду такую необычную хрень? Вы у меня суки до Кордона не дойдёте. Я вас тут оставлю. Пусть снорки сожрут. Так-с… - Оно что-то держит в руках. Знакомая вещица, видел уже где-то. – Ага, военный сталкер, майор Андрей Воронин. Так, часть…, номер сектора, род войск…, - он глянул на Андрея. – И зачем вся эта залупа нарисована в твоих бумажках? – Махнул рукой. – Ладно, забудь. Мне и так пойдёт. Ты, кстати, не догадался, почему ещё жив? – Оно рассмеялось…, Андрей пошевелил пальцем – чувствительность возвращается. Ещё чуть-чуть, ещё немного…

-Ты комплекцией похож. Мне твои вещи подойдут, и по росту мы считай одинаковы. Я за вами весь день наблюдал, решал, кто из вас станет оригиналом. Радуйся, ты победил в лотереи. Можешь порадоваться с минуту, потом расколю тебе череп. Так, сейчас не дёргайся. – Оно замерло, пристально глядя ему в лицо. Хрустнули кости, лицо начало меняться, и…, он смотрел в своё собственное лицо. – Бля…, всегда больно так пиздец просто… - Оно, с его лицом, двигало челюстью, губами, пальцами трогало скулы, словно привыкая к новой внешности.