Награда за риск - [62]

— Это моя работа.

— Да, конечно.

Он сардонически улыбнулся, потом отошел от стола, положил руки на подоконник и высунулся из окна. У Эммы дрогнуло сердце: Луис выглядел совершенно измочаленным. Ей захотелось чем-то воодушевить его, но… Нет, она не сделала и шагу туда, где он стоял. Вдруг он выпрямился, расправил плечи — и будто скинул с себя усталость.

— В самолете я ничего не ел, а от голода у меня зверски портится характер. Приглашаю тебя на ланч, заодно поговорим про твой прожект. Либо это, либо звони Энн, и пусть она назначает тебе встречу со мной дежурным порядком. Предупреждаю на всякий случай, что мой дневник расписан на квартал вперед, так что подумай, выгодно ли для тебя идти по обычным каналам.

— Подожди, я только возьму жакет, — сказала Эмма.

Он шел впереди, не оборачиваясь, и только на ступеньках офиса остановился ее подождать. Эмма автоматически повернула в сторону автостоянки, но Луис задержал ее, произнеся язвительным тоном:

— Пешком, только пешком, иначе я скоро разучусь двигать ногами.

Опять Луис пошел впереди, но все же воспитанность заставила его взять Эмму за локоть у перехода через улицу. И как это некоторые женщины справляются без мужчин с такими опасностями? Впрочем, как только они заступили на пешеходную дорожку, он сразу же отпустил ее руку. Ей приходилось все время его догонять, а на высоких каблуках это было непросто. Они шли по каким-то незнакомым ей и совершенно немыслимым улочкам, заставленным обиталищами таких же немыслимых людей. Даже у себя, в Лондоне, который был ей досконально знаком, Эмма не видела таких трущоб. Опять он что-то замыслил…

Наконец они остановились возле здания, построенного, похоже, чуть ли не в доколумбовы времена.

— Ты здесь бываешь инкогнито, я так полагаю? — сказала Эмма, всматриваясь в облупившуюся штукатурку на стенах этого дворца. Что ему еще от нее надо? Сливки он снял, а снятое молоко — это угощение для мурлык Дворового пошиба… К ее удивлению, он засмеялся. — А я думала, что у тебя плохое настроение.

— Ну разве это возможно в такой очаровательной компании? — проговорил он, останавливаясь и засовывая руки в карманы чесучового пиджака. — Я все пытался отгадать, что ты переживала на разных этапах нашего сегодняшнего маршрута. Мне ведь известны твои симпатии и антипатии.

— Бегающие по кухне тараканы вызывают у меня только антипатию.

— А ты превратилась в сноба, Эмма. Где тараканы? Найди хоть одного. Взглянув издалека, ты делаешь выводы о том, что глубоко внутри. Вероятно, и к людям ты относишься примерно так же.

— Будешь отрицать, что намеренно привел меня на место, полностью противоположное тому, где мы были в прошлый раз?

— Буду отрицать. Где-то на полдороге у меня мелькнуло в голове, что ты можешь так подумать. Но нет, я привел тебя туда, где готовят лучшую арчобу, только не передавай это. Марии. Если мы сюда не войдем, ты никогда ее не попробуешь.

Он толкнул резную деревянную дверь и отступил, пропуская ее вперед. Эмме стало не по себе от смешанного запаха жаркого, рыбы, чеснока и разнообразных специй. Небольшой зальчик был набит битком.

Официант усадил их за угловой столик и бесцеремонно поставил перед каждым из них по стакану вина. Луис отпил глоток хереса и как будто погрузился в свои мысли, а Эмма стала нервозно озираться по сторонам.

Соображает ли Луис, что это заведение посещают исключительно мужчины? Что ж, если ему надо было подкормить их любопытство, он своей цели достиг: все смотрят на нее, как на фирменное блюдо. Она провела рукой по лбу. Может быть, у нее от быстрой ходьбы слиплась челка и открылся шрам? Не на него ли они так глазеют?

— Однажды я пришла с Брэдом в похожую забегаловку, и тамошние завсегдатаи вот так же стали на меня пялиться. Но ты знаешь, Брэд на них так посмотрел, что они все сразу разбежались.

Луис глянул не только без негодования, наоборот — огонек озорного любопытства промелькнул у него в глазах.

— Неужели? Как благородно с его стороны!

Эмма выругала себя мысленно. С какой стати она вылезла с этой глупой репликой? Хотела подчеркнуть свое достоинство, а вышло попросту неприлично. Стремилась облегчить свое положение, но лишь запуталась, как муха в паутине.

— На самом деле я с ним никогда не спала, — вдруг объявила она, выпрямляясь и горделиво откидывая голову назад.

— Что ты сказала?

— Я про Брэда, на самом деле я никогда не спала с ним.

Момент, положим, не самый подходящий, место тем более, но как же хорошо себя чувствуешь, отправляя ложь на покой! Она зарекалась лгать, после того как пострадала в наказание за неправду, сказанную дону Рафаэлю. Но почему же она лгала Луису? Никогда больше с ее губ не слетит слово лжи! С этого момента между ними будет правда и ничего кроме правды.

Увлеченная своей решимостью, она не заметила, что Луис оставил ее признание без ответа. Она бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась: у него был вид как у персонажа комиксов, которому выплеснули в лицо содержимое кастрюльки.

— Разве это смешно? — Вот теперь его воистину переполнял гнев. — Зачем ты так грубо меня дразнишь? Неужели тебя радует, когда мне больно?

— Тебе больно оттого, что у меня ничего не было с Брэдом? — спросила она, изображая недоумение.