Нагорная проповедь - [39]

Довольно примеров. Каждому надлежит знать, от чего ему в своей жизни следует непременно избавиться. Знают это все, но немногие так поступают. Впрочем, как можно от кого-либо требовать, чтобы он отказался именно от того, что придает его жизни очарование? Кто во всем этом находит удовлетворение и видит свое богатство, тот скорее всего будет за это держаться. И погибнет. Но Ищущим до тошноты надоел весь подобный хлам, которым человечество заполнило свое жалкое существование. И тогда они должны сказать себе: избавься от того, что тебя раздражает и выводит из себя.

Но кто все еще медлит и уклоняется, тот до Царства Божьего пока не дорос. Как много не то что медлящих, а отвергающих это людей! По их мнению, все получится и без всяких жертв. Новое естество наверняка настолько сильно, что само справится с нашими нечистыми помыслами, пристрастиями и зависимостями, даже если мы не посодействуем ему насильственными мерами! Именно в этом якобы и должно проявиться Божественное превосходство, преодолевающее любые обстоятельства, сколь угодно неблагоприятные для нас! Иные же полагают, будто вполне достаточно того, что они постоянно внутренне противятся гибельному влиянию и соблазнам злого начала в них. Они считают это более трудным, нежели упрощенные радикальные методы, к тому же такое сопротивление служит своего рода упражнением для выработки собственной стойкости. Или же говорят: да, я бы весьма охотно этим занялся, но у меня столько других обязанностей, и было бы весьма эгоистично с моей стороны устраниться от них ради личного преуспеяния. Как убедительно и серьезно звучат эти отговорки, полные лицемерной нравственности! Но на деле все они просто не хотят, а проще говоря, не могут. Их жажда истинной жизни и правды еще недостаточно сильна, чтобы они отказались от всего для обретения того единственного, что все компенсирует и заменяет – изначального естества.

Кто способен выступить вперед и сказать: я это уже обрел, не ставя на карту ничего такого, что бы меня внутренне сдерживало и раздражало, не выбивая полностью почву из-под ног, которая меня кормила? Так дело не пойдет. Закон природы неумолим: покуда в нашем сознании вибрируют несовместимые чувства, изначальным не возникнуть. Но те вибрируют в нас, пока позволяем себя возбуждать. Поэтому и нужно избавиться от всего, что их может возбуждать. Лишь после этого мы ощутим в себе изначальные ростки нового естества.

Вот почему все уклоняющиеся от этого категорического требования, несмотря на нравственное оправдание своего отказа ампутировать отмершие члены, топчутся на одном месте – и в результате погибают. Старое естество заглушает новое. Божественное семя никак не пробьется сквозь сорняки и не может распуститься во всей своей красе, даже если изо дня в день с энтузиазмом упиваться своим творческим началом. Вот откуда берется вечное племя смертников, спокойно сносящих соблазны и находящих утешение в искуплении на том свете.

3. Нравственность неукоснительной строгости

Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.

И вновь становится очевидным, что в этих изречениях Иисуса говорится о принципиальном различии между нравственностью пассивных, подразумевающих под ней честность и порядочность в рамках нравственных уложений и обязанностей, и нравственностью Ищущих – как внутренним неизбежным проявлением изначального естества. Там – нравственная обязанность совершения неизбежного развода по всем правилам; здесь люди сами нарушают супружескую верность, когда разводятся, и совершенно неважно, в чем провинилась другая сторона. Оговорка «кроме вины прелюбодеяния», вставленная позднее, убивает нерв наставления Иисуса, ибо именно на примере брака он хочет показать, что в случае, если природа нового естества предъявляет категорические требования, никаких исключений и оговорок быть не может.

Но и здесь чувствуется непонимание того, что Иисус в Нагорной проповеди дает особые пояснения лишь для избранных, которые свет мира. Слово Иисуса было умышлено искажено ради предположения, будто учредитель мировой религии в противовес неполному закону Моисея провозглашает совершенный всеобщий нравственный закон. И все ради того, чтобы иметь возможность полностью запретить расторжение браков, кроме случаев, когда супружеская верность нарушена одной из сторон.

Но при такой трактовке и практической оценке данного изречения они даже Иисусу дали возможность нарушить Свое собственное слово «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить», позволив ему упразднить весьма полезный механизм расторжения брака, который не только необходим людям и обществу в том виде, в каком они пребывают до сих пор, но и является в высшей степени нравственным, имеющим воспитательное значение. Нет никаких сомнений, если это «А Я говорю вам» относится ко всем людям, а не только к «вам», слушателям Нагорной проповеди, то тем самым Иисус прямо-таки перечеркивает правила расторжения брака. Если же здесь дается специальное наставление Ищущим, общепринятый порядок расторжения брака нисколько не нарушается, как и законы о наказании за причинение вреда или оскорбление личности, когда Иисус призывает Своих учеников не пользоваться ими, а безропотно сносить зло. Но почему именем Иисуса Церковь запретила расторжение брака и в то же время сделала дозволительным наказывать обманщиков, мошенников, обидчиков и пр.?