Наездники - [28]

– Нормально. Я перешла к женатым мужчинам.

– Основываешься на Билли?

– Билли слишком хорош. Большинство женатых мужчин, которых я знаю, как дети – во всем.

Она раздумывала о том, будет ли он использовать горячие щипцы, чтобы вытянуть эту гладкую, похожую на конфету баттерскотч, пробку, или будет ее выбивать. Он был все-таки в хорошей форме, его плоский живот опоясывал большой пояс от Гуччи.

Она умирала от желания выпить еще один стакан, но он отпил только четверть своего. Кевин не пил много, так как при больших дозах его язык начинал заплетаться. Ее просто гипнотизировали его сверкающие золотые запонки и медальоны.

– Ты не боишься оставаться здесь одна? – спросил он.

– А у меня здесь есть сигнальное устройство, связанное с домом Руперта, и сигнал тревоги против взломщиков, но так как Гарольд постоянно его отключает, я перестала использовать его.

– Но ты была сильно напугана, когда я позвонил.

– Я думала, это судебные приставы. Пожалуйста, не приходи домой, Билл Судебный Пристав, – неубедительно захихикала она.

Кевин поднялся и обошел кухню. – Весь дом имеет ужасный вид, а ты выглядишь устрашающе. Я никогда не позволял Энид вести дом и выглядеть подобным образом.

Дженни побледнела. Она встала и налила себе еще стакан, но ничего не изменилось. – Это поможет, если ты закрутишь горлышко бутылки, – сказал Кевин.

– Ты действительно думаешь, – взорвалась Дженни, – что если ты пожалуешь в дом к Солженицыну, то он будет вытирать пыль, или мыть чашки в посудомойке, или готовить «чатни». Клянусь, что там есть миссис Солженицына, которая играет «Дубинушку», чтобы успокоить его нервы, и каждые 10 минут подает самовар и икру, и печатает его рукопись, и ведет домашнее хозяйство. Господи!

– Энид смотрит за мной.

– Конечно, черт побери. Потому что ты так восхитительно богат, что ей не приходится работать. У нее нет никаких денежных проблем, так же как у Хелины. Конечно, они могут проводить целый день, занимаясь мытьем головы или выщипыванием волос на ногах, и размышляя о рисовании, и начищая подносы до еще большего блеска.

– Моя мать ходила на работу, но мыла полы на кухне каждый день.

– Ну и что? – огрызнулась Дженни. – Она не была писательницей. Писатели думают о своей работе постоянно, не заботясь о деньгах, а если они начинают думать все время о деньгах, они не могут писать.

– Было бы лучше, – сказал Кевин, – если бы, вместо того, чтобы писать вздор о противоположном поле, что делает тебя беспокойной, ты бы бросила эту книгу, а уделила больше времени Билли. В Афинах он выглядел как бродяга: бриджи сколоты булавками, обветшавшие рубашки, смокинг в пятнах, в туфлях дырки. – Он взял пачку конвертов, слегка щелкнул по ним. – Эти письма должны были быть отправлены неделю назад. Ты – неряха, – продолжил он, поворачиваясь к ней лицом, – и у тебя излишний вес. Если бы ты была моей женой, я бы отослал тебя в санаторий.

– Чертовски дорого, – ответила Дженни, краснея от стыда. Я лучше куплю висячий замок на холодильник. Я пытаюсь писать книгу.

– Ты пьешь слишком много. И Билли тоже. Это повредит его репутации. Если он не будет осторожен, его не выберут для участия в мировом чемпионате.

– Мне кажется, что он как-нибудь прокормится, даже поссорившись с тобой.

– А я думаю, что так не разговаривают со спонсором мужа, – сказал Кевин, вставая и ставя свой недопитый стакан. – Я пошел.

Дженни была потрясена. Она так привыкла к ссорам с Билли, которые заканчивались постелью, что не смогла справиться с развитием данной.

– Ты не допьешь?

– Нет, спасибо. Иди поспи, а когда ты протрезвеешь, у нас еще будет прямой разговор.

– А сегодня у нас едва ли был непрямой разговор, – ответила Дженни мрачно, нетвердо следуя за ним до двери. В дверях он обернулся и ткнул ее кулаком в живот, который за секунду до того она успела втянуть.

– Господи, эта молния – ну просто наказание. Я вернусь в среду и мы сходим пообедать, – сказал он.

Это вина Билли, что он попросил Кева заглянуть к ней, думала Дженни тремя днями позже, брея ноги. Ужасно бросает в дрожь. Ванна выглядела так, как-будто в ней стригли овцу, ни одного лишнего волоска не осталось на теле. Ее лобок начал уже зарастать и имел вид плохо ощипанной курицы, она побрила и его. С того момента, как она видела Кевина, она не взяла в рот ничего, кроме 3 грейпфрутов и 2 бутылок Перье. Она убрала в доме, и вымыла волосы, и покрасила погти и втерла крем для тела куда только было возможно, даже в затылок. Она не расскажет Билли о Кеве, потому что он не позвонил, что было плохим признаком. Он всегда звонил, когда выигрывал.

Она будет хорошей женой и будет мила со спонсором Билли и по крайней мере Кев будет полезен для главы о карьеристах. Дженни питала отвращение к Кевину Кали, но она убрала спальню очень тщательно, поставив розы на столик, стоящий по одну сторону кровати, и положив спонсорскую книгу с родословной котов Магги Мил рядом с библией на столик, стоящий с другой стороны кровати. Она чувствовала себя похудевшей, но нервы ее были напряжены от такого большого количества таблеток для похудения. Ничего не должно случиться этой ночью, уговаривала она себя, но она не нервничала так с тех пор, как она ехала в Уэмбли на свое первое свидание с Билли. Кев не сказал, когда он приедет. Возможно он захочет попасть на ранний ужин с чаем, тогда он приедет к пяти.