Наемник - [3]

Вид спеленатых тел живых людей, висящих вверх ногами под сводами темного бункера, настолько сильно врезался в сознание Найла, что отделаться от этого воспоминания было нелегко даже через десять лет. Поэтому когда опять стали исчезать подданные, он первым делом подумал о тайных последователях Скорбо и укрепился бы в своей мысли, если бы не одно необъяснимое обстоятельство – одновременно с людьми пропадали и пауки, изуродованные туловища которых появлялись в разных районах города.

Это поразило Найла больше всего, потому что всех пауков связывала между собой телепатическая связь, мощная защита, позволяющая каждому из них в случае опасности мгновенно передавать сигнал тревоги всему восьмилапому сообществу.

Да, можно было убить одного смертоносца, мгновенно пронзив его мозг, как это удалось сделать самому Найлу с помощью металлической трубки разрушенном городе. Успешно поражал пауков и жнец, автоматический лазерный расщепитель, или какое-нибудь другое мощное оружие прошлого.

Невозможно было лишь истязать живого паука. Испытывая страшную боль, он тут же должен был соединиться с телепатической цепью и позвать на помощь. Между тем, найденные останки красноречиво говорили о том, что перед смертью им довелось вынести страшные пытки.

Значит, в городе орудовала мощная злая сила, способная даже подавлять волю смертоносцев…

Но загадочные убийства людей и пауков оказались не единственной бедой, вызывавшей головную боль Найла.

Не успел он заняться делом загадочных душегубов, как вышла из берегов широкая река, разделяющая надвое город. Вода поднялась и опустилась настолько стремительно, что застала всех врасплох.

Мало того, что мутные потоки затопили склады, безнадежно испортив огромные запасы продовольствия, они за короткое время начисто слизали несколько тысяч человек и даже около сотни нерасторопных пауков, не успевших подняться на крыши небоскребов.

Все эти дни Найл жил в невероятном напряжении. Рабочий день правителя продолжался целые сутки, он налаживал жизнь, бывал в домах пострадавших, организовывал похороны несчастных. Все это отнимало немало сил, и как только все вошло в обычное русло, на первом же собрании Совет Свободных отправил правителя на отдых.

Его ожидал первый его отдых за десять лет. С той поры, когда рухнула власть смертоносцев, Найл ни одного дня не провел в праздности. Поначалу он пытался сопротивляться.

Не так просто было сразу согласиться и выпустить из рук все рычаги управления, но члены Совета, представители разных районов, обычно редко ладящие между собой на собраниях, на этот раз оказались единодушны: ради блага всех жителей Города Найл должен беречь себя и обязан отдыхать, чтобы восстанавливать силы.

Согласно Договору, в таких случаях правитель обязан был признать правоту Совета Свободных, или оставить свой пост. Конечно, он подчинился.

Перспектива отойти на неделю от дел оставляла до странности равнодушным, пока не состоялась встреча с жизнелюбивым Вайгом. Узнав о решении Совета, тот примчался в зал приемов и стал уговаривать захватить с собой Гезлу и дочек.

Братья встретились в небольшом холле на семнадцатом этаже здания Совета. Найл не любил особых излишеств, поэтому обстановка здесь была более чем строгая – голые кремовые стены из бетонных полированных плит, жесткая, причудливо изогнутая мебель, изготовленная из корней древней пальмы, да гигантский кактус-цереус, отросток которого прижился лет десять назад в ребристой металлической бочке, а теперь почти упиравшийся в потолок мощными иглами.

В щеголеватой тунике паучьего шелка, окрашенного пурпурной кровью моллюсков, Вайг не производил впечатления человека, отягощенного жизненными проблемами.

На его груди смоляным блеском отливало тугое ожерелье из крупных черных жемчужин, каждая из жемчужин размером могла сравниться с доброй виноградиной, а на обоих запястьях красовались толстые золотые браслеты, надетые прямо поверх манжет.

Вайг взмахнул рукой в приветственном жесте, отчего браслет по рукаву скатился к локтю, и воскликнул с взрывной энергией:

– Не представляешь, как мы все рады за тебя! И я, и Гезла, и сынишки, все мы прыгали от радости, когда узнали о постановлении Совета! Наконец ты поедешь отдохнуть!

– Пока еще неясно… – уклончиво отозвался Найл. – Честно говоря, до конца я еще не совсем решился. Может быть, что-то и переменится…

На лице Вайга появилась забавная вопросительная гримаса, впрочем, тут же сменившаяся решительным изломом бровей.

Он заявил тоном, не терпящим никаких возражений:

– Как старший брат, я заявляю тебе: нельзя игнорировать единогласное решение Совета! Ты не имеешь права! Иначе дело может обернуться отставкой… Глупо подставлять свою голову из-за таких мелочей! Согласись, не так ли?

– Все прекрасно известно и без тебя… – вздохнул Найл. – Понятно, что придется отправиться в Жемчужные Врата. Не зря же там строили сеттлмент.

Они подошли к огромному окну, полностью занимавшему одну из четырех стен. Пожалуй, кроме цереуса, пытавшегося пронзить шипами бетонный потолок, единственным украшением холла можно было считать великолепный вид с семнадцатого этажа.