Надежный человек - [46]
— Зачем они нужны, клещи? — перебил Василе.
Не успел пекарь ответить, как он собрал в ладонь несколько стеблей сухого бурьяна, быстро стеоел складным ножом немного стружки с основания столба, затем в мгновение ока высек из кресала искру, которая тут же превратилась в легкое пламя.
— Что ты задумал? — растерянно крикнул Илие. — Совсем тронулся, ей–богу! Кому придет, в голову заниматься этим средь бела дня? Немедленно затопчи огонь!
— Не пугайся: как раз в дневное время меньше бьет в глаза. Это мне давно известно… Попробуй ты так сделать, ну? — стал подзадоривать он Кику. — Хо–Хо, даже никакого керосина не надо!
Голыми руками он расшевелил кучу подожженного бурьяна, стараясь направить огонек против ветра, и пламя стало на глазах удлиняться, поначалу хилое, затем все более сильное…
— Можешь уходить, — весело крикнул он пекарю, — ты мне сейчас не нужен. Завтра приведу ребят из мастерской — такой огонь разведем… В общем, можно будет печь картошку…
В какую‑то ночь «доброволец» притащил в пекарню мешок — один бог знает, где он его раздобыл, — в котором был шапирограф! «Будем печатать листовки! — заявил он. — Пишет пусть кто другой — мне это не надо… Мне гранату в руки, взрывчатку, что‑нибудь взрывать, пусть взлетит все на воздух… Железнодорожный состав — вот это да! Хочу бороться в наилучшем стиле… Чтоб получить орден, когда вернутся наши. Хватит водить за нос — давайте дела! На печке сидеть не буду… Тогда уж лучше пробираться на фронт… А как вы думали? Буду держаться за чью‑нибудь юбку? Я теперь поумнел, понимаю, чего стоят дубинки жандармов… Даже если и пошел бы добровольно, то только с одной целью: перейти линию фронта. Все равно наши уже недалеко!»
С большим трудом удалось уговорить его установить в надежном месте станок‑как‑никак с железом знаком, сколько проработал в мастерских! «Пекари и сами могут придумать что‑нибудь подходящее, — после долгих раздумий решил Кику. — Пускай узнают, что у пекаря тоже не пустая голова! Напишу сам, без чьей‑либо помощи… Не слишком большой грамотей? В самый раз, чтоб рассказать о том, что накипело на душе!»
Из‑за этого печатного станка и будущей листовки он совсем потерял сон. Конечно, следовало бы посоветоваться; честно говоря, он даже обязан был сообщить обо всем этом Сыргие Волоху. Как‑никак ответственный группы… Но, с другой стороны, кто может сказать, что взбредет тому в голову? Можно было не сомневаться: услышав о печатном станке, листовках, Волох начнет требовать строжайшей конспирации. Посыплются вопросы: откуда? Где и когда добывали? Чтоб как‑нибудь не оказалось провокацией… Станет выстраивать все тот же ряд: доносчики, провокаторы, осведомители… И так далее. От него, мол, от Кику, требуется только одно: заботиться о пекарне. Передавать хлеб арестованным. Помнить день и ночь: пекарня — это штаб группы. Кон–спи–ра–ция! Но сколько можно прятаться за этими проклятыми печами?
Илие чувствовал, что готов впасть в бешенство, что больше нет сил терпеть. На дождь ему было наплевать, хоть он и промок до последней нитки. «Сколько еще будет прятать меня Сыргие за этими проклятыми печами?»
Небо на востоке начинало светлеть — недалеко утро. Вот появился и первый трамвай, следующий по своему обычному маршруту. Он остановился, однако люди, толпившиеся у остановки, входить почему‑то не торопились. Несколько пассажиров — многие еще протирали глаза — сошли. Стали собираться люди, не намеревавшиеся садиться в трамвай, привыкшие ходить на работу пешком. Неужели несчастный случай, кого‑то раздавило?.. В таком тумане…
Кику подошел к толпе. Люди смотрели куда‑то поверх голов: прикрепленный к электрическому столбу, развевался на ветру флаг. Виднелась надпись, вышитая ярко–желтыми буквами.
— «Смерть оккупантам!» — по слогам, словно учась грамоте, прочитал кто‑то.
Закурив сигарету, пекарь протиснулся в самую гущу людей. На дороге между тем сгрудились несколько доверху груженных машин, подводы, запряженные быками, — все они заслоняли проезд. Прибавлялось и людей, хотя никто из толпы не собирался что‑либо предпринимать, звать, например, полицию или хотя бы расчищать дорогу транспорту.
— Куда тут, к черту, взберешься, — проговорил кто-то. — Еще убьет током.
А машины? посмотрите только, как нагружены! — подхватил другой.
— Нагрузились — дальше некуда, — вздохнула какая-то женщина. — Теперь уже прибыли немцы, бежавшие из‑под Умани. Налетели, будто чума. Что хотят, то и делают: издеваются, грабят.
— Да, как будто проклятье обрушилось на город…
— Операция под Корсунь–Шевченковским, — стал объяснять какой‑то человек, чей голос казался словно бы процеженным сквозь шарф, которым было повязано у него горло. — Взяли в окружение десять дивизий!
— Это все Ватутин их косит, — дыша в кулак, проговорил сухонький старичок. — Может, господь и даст…
— Господь — на небе, мы же пока еще тут…
— Ничего, фюрер скоро получит новое оружие, тогда покажет большевикам…
начал петь какой‑то парень. Он притворялся пьяным просто для того, чтоб заглушить типа, вспомнившего фюрера.
Повесть «Солдат идет за плугом» опубликована в 1957 году. Она переносит читателя в одну из деревушек Германской Демократической Республики. Автор был среди советских солдат, помогавших немцам восстанавливать разрушенное войной хозяйство. Поэтому ему удалось реалистически ярко показать, как рядовые бойцы Советской Армии помогли жителям Клиберсфельда осознать уроки истории, почувствовать ответственность за новое, социалистическое будущее своей страны.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т.С.Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения и документы.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои новой книги молодого прозаика Н. Русу, автора трех книг на молдавском языке — наши современники: рабочие, служащие, студенты. Автора особо волнуют морально-этические проблемы молодежи, нравственное становление героев. Теплым лиризмом окрашена повесть о любви «Лия».