— Я не хочу знать заранее! — твердо заявила она. — Я не хочу, чтобы моя беременность омрачалась подобным давлением. Я не хочу, чтобы ты радовался ожиданию мальчика, а твой брат мечтал о том, чтобы родилась девочка. Я буду чувствовать, что меня разрывают на части. Я хочу, чтобы это стало сюрпризом для всех. Неинтересно открывать рождественские подарки, если заранее знаешь, что в них находится.
Хасан не сдержал улыбку:
— Боюсь, в Кашамаке Рождество не празднуют.
— Ну, тогда представь себе подарки на день рождения.
— Это мне тоже неизвестно.
Она посмотрела на него с подозрением.
— Ты хочешь сказать, что никогда не получал подарков на день рождения?
— А если и так? Мой отец был все время занят — иногда он об этом вспоминал, иногда нет. Это не имело особого значения.
Сердце Эллы сжалось от боли. Конечно, имело, особенно для маленького мальчика. Ведь день рождения — это единственный день в году, когда ты становишься центром вселенной. Ты любим всеми, и все заботятся о тебе. Даже когда в их семье совсем не было денег, мама умудрялась радовать их приятными сюрпризами. Наверное, это было непросто. Совсем непросто — внезапно осознала Элла.
— А как же твоя мама? Разве она не готовила праздничный торт для сыновей?
Хасан тихо выругался на родном языке. Зачем она это делает? Какого черта лезет ему в душу, как это пытаются делать все женщины?
— Матери не было рядом, — отрезал он.
— А что с ней случилось? — Ее голос смягчился. — Ты никогда не говоришь про нее, Хасан. Она… умерла?
— Нет, она не умерла. По крайней мере, тогда. Она бросила нас, чтобы начать новую жизнь. И я совсем не хочу говорить о ней. Тем более сейчас, в такой важный момент. Посмотри, нас встречают мои советники и штат прислуги. Приготовься, Элла, ты знаешь, как важно первое впечатление.
Поняв, что разговор о детстве закончен, Элла опустила вуаль дрожащими пальцами. Она прекрасно помнила, какое впечатление произвел на нее Хасан, когда его высокомерная манера и мужественная красота что-то перевернули внутри ее. Как их страстная ночь дала ей надежду поверить в нечто невероятное, но закончилась полным разочарованием, когда он ушел, не попрощавшись. Неужели она лишь нафантазировала себе связь, которая образовалась между ними, а на самом деле ей просто требовалось банальное оправдание слабости, которую она себе позволила?
Ревя мотором, автомобиль заехал в дворцовый двор, и воспоминания рассеялись перед неизбежной реальностью. Интересно, возможно подготовить себя к знакомству с людьми в качестве новой королевы?
— А они знают о моей беременности? — спросила она.
Хасан странно улыбнулся.
— Конечно нет, хотя это уже заметно невооруженным взглядом. Но тебе не стоит переживать по этому поводу, Элла. Знаешь, что говорят о монархах? Они никогда не жалуются и никому ничего не объясняют. Нам не потребуется делать никаких заявлений. Большинство моих людей ничего не узнают до того момента, как наследница или наследник будет им представлен, потому что большую часть времени тебя не будут видеть.
Не будут видеть? О чем это он?
Его слова вызвали у нее приступ паники, но времени на расспросы уже не осталось. Дверца автомобиля открылась, и в лицо ей пахнул знойный воздух пустыни, дурманящий цветочными ароматами. Элла попыталась выйти из машины с возможной в ее положении грациозностью. Это было непросто вследствие того, что ее нарядное длинное платье, украшенное богатой вышивкой, весило по меньшей мере тонну.
Элла медленно прошла между двух рядов склонившихся в поклоне мужчин, одетых в наряды, напоминающие мантию Хасана. Единственными присутствующими женщинами оказались стоящие в самом конце служанки, которые не смели поднять глаз, когда она проходила мимо, робко произнося приветствие на кашамакском языке.
Итак, ее окружило великолепие. Высокие потолки и мраморный пол, блеск золота и сверкание хрусталя. Наверное, Аллегра испытывала такие же чувства, когда впервые попала в королевский дворец. У Эллы захватило дух от атмосферы вековых традиций и исторического наследия. И конечно, от невероятной роскоши. Не той роскоши, которую она помнила по детству, когда в один день они ездили по городу на самом дорогом лимузине, а следующей ночью прятались от судебных приставов. Богатство Хасана было незыблемо. Речь шла о таком количестве денег, которые полностью меняют образ мыслей человека и его поведение. И все это великолепие станет наследством их ребенка по праву рождения, и у Эллы нет права лишать его или ее этого.
— Вижу, тебе здесь нравится. — Хасан с интересом наблюдал за ее реакцией. Интересно, думает ли она в этот момент о том, что никогда больше не будет испытывать недостатка в деньгах?
— Очень красиво, — выдохнула Элла. — Абсолютно потрясающе.
Хасан вскользь подумал о том, что стоит прислушаться к совету своего адвоката и составить брачный договор. Но внезапно ему стало стыдно от собственных мыслей. Ему показалось это нечестным по отношению к матери его ребенка. Каковы бы ни были ее денежные требования во время бракоразводного процесса, он сможет их удовлетворить. Женщина, довольная своим содержанием, не станет беспокоить его в будущем.
