Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса - [68]

  - Я просто идиот, - сказал сам себе парень, - что я здесь делаю? Что вообще происходит?.. что со мной?.. уходить надо... уходить...

  Но Юл наперекор собственному рассудку схватил следующую глиняную плитку.

  И, правда, какая разница? Пусть лучше меня убьют выродки...

  Љ75. День шестьдесят седьмой. Продолжение.

  Я сообщил начальнику свою гипотезу и попытался убедить его в необходимости изучения проблемы в данном ключе. Я хотел послать запрос в столицу на дополнительное оборудование. Но мне было отказано. Начальник сказал, что сегодня вечером состоится собрание, а завтра утром персонал МЭЦ-18 эвакуируется в Волгодонск, поближе к источнику целительной радиации. Мир стремительно вымирает, а потому существует острая необходимость в выживании лучших представителей человечества. Времени на исследования не остается, и правительство приняло решения задействовать весь пока еще действующий авиатранспорт для переброски материальных и людских ресурсов к Ростовской АЭС.

  Под "лучшими представителями человечества" понимались вполне определенные экземпляры вида хомо сапиенс: высокопоставленные чиновники, миллиардеры, их мажорные отпрыски, жившие за границей, и их же зажравшаяся обслуга. На остальных, впрочем, как всегда, элите было наплевать.

  Вечером действительно состоялось собрание. Начцентра предложил остаться пяти добровольцам в МЭЦ-18 для замеров радиоактивного фона и общего наблюдения за эпидемиологической обстановкой. Одним из волонтеров, естественно, оказался я. Остальные ранним утром отправились автоколонной в Волгодонск.

  Прочитав таблицу, парень потянулся к следующей. Он действительно готов был остаться здесь до конца. Если уж не можешь противиться любовной стихии, если тебя ломает, как жалкого раба, то...

  Да и вообще, уже слишком поздно куда-либо уходить. Отправляться в путь надо было с восходом, а теперь...

  Что "теперь", парень додумать не успел, поскольку услышал топот копыт и протяжный крик Хоны:

  - Юл! Ю-ю-юл! Открой!

  Сердце юноши тревожно и радостно екнуло и, забыв обо всем на свете, он опрометью выскочил из комнаты, помчался по коридору к выходу.

   Гексаграмма 35 (Дзинь) - Восход

  День начинается с восхода солнца, но не заканчивается на этом

  Байкеры провели ночь без костров, опасаясь, что огни заметят выродки. Ночь была тиха, но тревожна. Запретные земли тяготили. Каждый номад с самого детства помнил рассказы убеленных сединой воинов о Запагубье, где когда-то устраивала безумные оргии адская шлюха Радиация. Ведь не случайно именно здесь живут ее потомки - аэсы. И хоть с тех пор прошло сто лет, и силы демоницы иссякли, все же проклятье и по сей день лежит на этой степи. Предки возбранили есть рыбу, выловленную в Пагуби, и бить зверя на поруганных территориях.

  Единственным, кто не побоялся вкушать пищу, выращенную в Запагабье, был Вир Златорукий. Почти три оборота небесного колеса он находился в почетном плену у выродков. Кастомайзера спасла тогда татуировка на груди в виде извивающейся змеи, проткнутой двумя копьями. Этот знак считался священным символом у аэсов. Вира приняли за живого бога, в связи с чем к нему приводили юных уродок для дефлорации. Когда кастомайзер сбежал и вернулся в родное становище, его не сразу приняли. Байкера отправили в степь очистить тело и душу от скверны пребывания в запретных землях. В полном одиночестве он прожил от весны до весны. Но и потом, несмотря на то, что Вир получил почетнейшее звание "Стальные бедра", соплеменники относились к нему с осторожностью и недоверием. Часто он становился объектом насмешек, на которые, впрочем, не обращал особого внимания. Женщины не желали иметь с ним дело. За исключением полногрудой Чезеты, этой странной, слегка чокнутой, стареющей толстушки...

  С восходом солнца, позавтракав солониной, кочевники отправились на юг. В авангарде на расстоянии около двухсот шагов от основного отряда ехал Вир Златорукий и еще пара воинов. После вчерашнего ливня степь расцвела буйным цветом. Весело жужжали насекомые, чирикали невидимые птички, а в голову бил вездесущий дурман весны. Но главное, не было жарко. Степь, считавшаяся проклятой, откровенно радовала глаз, освежала, наводила на мысли о чем-то светлом и прекрасном.

  Ури пребывал в хорошем настроении. Да, сейчас байкеры на вражеской территории, и в любой момент выродки могут напасть на след непрошенных гостей. Ну, так что с того?! Погибнуть в бою в такой замечательный день - угодить самому Небесному Харлею и всему священному табуну.

  Мысли предводителя Дэнджеров будто призвали беду. Авангард вдруг остановился, Вир Златорукий, находясь на небольшой возвышенности, подал знак, и остальные галопом помчался к разведчикам.

  - Смотрите, - сказал кастомайзер, указав руками в противоположные стороны.

  С запада и востока к байкерам, поднимая пыль, стремительно приближались два отряда, каждый из которых состоял, пожалуй, из полсотни бойцов. Это были выродки. Теперь сражение могло закончиться отнюдь не в пользу кочевников, как вчера.

  Принять бой прямо здесь Ури виделось нецелесообразным. Быть окруженным, пускай и на небольшой возвышенности, отражать удары с двух сторон значило неминуемо проиграть. Имелся и такой вариант: сперва напасть на одних, быстро разбить их, затем сражаться со вторыми. Благо и тот и другой отряды находились примерно в трех тысячах шагов от байкеров. Но кто даст гарантии, что аэсы будут молниеносно разгромлены? Если они дадут достойный отпор, то смелый маневр обратится катастрофой. Оставалось отступить на север, к Пагуби, и занять оборону на одном из островков, или...