Надежда - [5]

– Отлично. Пять минут прийти в себя. Вот фляга. Там немного огненной водицы, – сказал командир и стремительно вышел из грота.

Присев, Ромунд огляделся. Костер давно погас, оставив после себя тускло догорающие угольки. В гроте было тепло и. уютно. В том углу, где недавно спал Медведь, примостились Белка да Стрелка, повернувшись друг к другу спиной и положив клинки у изголовья. Бочонок и силач Медведь ушли на посты. Альма, как и несколько часов назад, пребывала в небытии мира снов.

Хмыкнув, Ромунд сделал пару затяжных глотков крепкого воинского, что встряхнуло его сознание.

Не прошло и пары мгновений, как Гвоздь вернулся в сопровождении Мердзингера. Пока Ромунд кривлялся и отходил от принятого на грудь, эльф опустил перед ним небольшую керамическую чашу, на дне которой пересыпалось чуть-чуть порошка.

– Ты знаешь, что делать.

Конечно, Ромунд знал, для этого его и определили в разведотряд.

– Да, да. – пробурчал юноша. Сон после напитка как рукой сняло. – Только не здесь. Нужно узнать направление ветра. Лучше с какой-нибудь возвышенности.

– Может, ещё пару девок и хорошее вино? – вполне серьёзно осведомился Гвоздь.

– Не помешало бы, – улыбнулся Ромунд, но поддержки на лице командира не увидел. – Но на улицу точно надо. Прикройте меня. Я буду слишком сосредоточен, и не смогу защититься.

– Ясно. Следуй за мной, – быстро ответил Гвоздь.

Ромунд, взяв чашу в руки, с кряхтением поднялся и медленно поплёлся за командиром. Сзади шёл Мердзингер: юноша чувствовал его жгучий взгляд на затылке.

Свежий ночной воздух резко пахнул в лицо, заставив Ромунда скривиться от недовольства. Как же противно снаружи! И зачем, спрашивается, выгоняли из тепла? Проклятые вояки. Магу в какой-то миг захотелось пнуть навязчивого эльфа ногой в живот и пойти доспать законный сон. Но. Мечты!

Вход в грот со всех сторон обступили густые джунгли. Изощрённое волшебство заставляло растительность бурно цвести и развиваться, поэтому даже обычный папоротник мог стать препятствием на дороге… К сожалению, до ближайших гор было километров двадцать пять, поэтому Ромунд, повертев головой в поиске приемлемого места, решил расположиться перед входом в грот.

– Постарайтесь не издавать лишних звуков. И не делать лишних движений, – сказал юноша, и, не дожидаясь ответа, приступил к делу.

В первую очередь Ромунд высыпал порошок себе на ладонь, брезгливо проверил содержимое (в нём обязательно должны содержаться маленькие гранулы бирюзы) и положил всю необходимую субстанцию внутрь принесённой Мердзингером чаши. – Целебро Фастима. –начал он читать заклинание. Магическое зелье стало постепенно разогреваться и набирать свет. Через пару минут Ромунд, возвысив голос, произнёс последнюю фразу-активацию: – Умеберто Далатос! – порошок плавно взвился в воздух, и, некоторое время покружив на месте, рванул по ветру.

И сразу Ромунду показалось, что его тело само по себе удлинилось, словно каждая частичка расщепилась на мелкие составляющие, и полетело за магическим порошком.

До этого Ромунд несколько раз «слушал» ветер, но каждый раз был особенным.

Сегодня молодой маг впервые почувствовал колорит природной жизни джунглей, пропуская через себя огромные потоки информации. Запахи, вкусы, звуки, куски ночных пейзажей вырисовывались в его голове отражением потоков о контуры объектов. Он мог слышать и шуршание муравьёв в гнёздах, и редкие переклички птиц, шелест листьев под нежными дуновениями ночного ветра и всплески воды в сотнях ручьев. Он мог чувствовать аромат каждого цветка и в то же время вонь гнилого дерева или болота. Но всё было не то. Совсем не то. Можно часами наслаждаться гармонией естества, но задача была совсем иная, и, увы, куда более приземлённая.

Пролетая сквозь пространство, Ромунд приступил к самому сложному – обработке получаемых данных и выборке необходимого. В первую очередь его интересовало людское присутствие, обычно определяющееся по речи. Несмотря на большой объём получаемых звуковых фрагментов, установить источники и выцедить из общей массы человеческий разговор было проще всего, нацелив внимание на взаимосвязанные звуковые сигналы, не имеющие периодичной цикличности. Однако такое невозможно проделать с запахом: человеческий мозг чересчур туго анализирует ароматы. Опираться на силовые импульсы, отскакивающие от тех или иных объектов наподобие сонара тоже не стоило, можно и цианоса с человеком перепутать. Короче говоря, вычисление признаков человеческого общения в радиусе пятнадцати километров (а более не требовалось в данной ситуации, хотя юноша при должной выдержке мог узнать и то, что творилось на другом материке) заняло у него не более пяти минут. Ведь он был одним из лучших в Академии в данной области умений.

На западе и юге никого из человеческих субъектов выявлено не было. Импульсное же исследование показало наличие животных да пары представителей местных племён. Однако на востоке бродил десяток неизвестных людей. К большому сожалению, многословием они не страдали, и выяснить, что к чему, у Ромунда не вышло. Но к северу, точнее, к северо-западу, творилось что-то неясное. Оттуда никаких данных не пришло. Ромунд мысленно пытался прорваться туда и хотя бы ментально узреть что-нибудь, но тщетно. Стена. Как раз там, где проходил Шестнадцатый вал, в трёх километрах от места остановки отряда, образовался информационный провал. В теории подобные случаи связывались с чужим противодействием, но вот загвоздка: посторонней магии не чувствовалось. Попробовав ещё несколько раз, Ромунд прекратил бесплодные попытки, и, прошептав заклятие, вернулся в тело, рухнув от усталости на землю. Казавшееся простым волшебство сожгло много сил.