Надеюсь и люблю - [14]

— Он, наверное, рассказал вам сказку о том, что это квартира его покойной матери?

— Да…

— Вот документы на это жилье. Оно принадлежало моей маме. — Женщина протянула мне бумаги. — А его мама живет и здравствует в другом конце города.

Я не могла ей не поверить: фамилия владелицы квартиры была не такой, как у Макса.

— А еще он рассказал вам, что живет в семье ради детей и, конечно же, не спит со мной. Так ведь?

— Так.

— Вот мое направление на аборт, — протянула мне женщина какую-то бумажку, но я не стала на нее смотреть.

— Вы, Катя, не первая, кого Макс поселил в эту квартиру, и я об этом знаю.

— Почему же вы с ним живете? — тихо спросила я.

— Он хороший отец — это раз. Приносит в дом неплохие деньги — два. Любит меня — три. А то, что он кобель… с этим уже ничего не поделаешь. На короткое время он ловит на удочку доверчивых молоденьких девочек, таких, как вы, и радуется. Но все это когда-нибудь закончится. Придет время, он набегается и будет сидеть дома в комнатных тапочках перед телевизором.

— Я вам не верю.

— Это ваше право. Но я знаю одно — мой муж очень слаб. Не физически, а духовно. Вы меня понимаете?

— Нет.

— Макс слабак. Без меня он — никто. Если я вышвырну его на улицу, как избалованную собачку, он не выживет. Через месяц-другой Макс будет ходить по улицам, собирая пустые пивные бутылки. И он это знает и поэтому не уходит от меня. — Женщина сделала паузу и добавила: — И, кстати, никогда не уйдет.

— Это неправда! Вы просто завидуете моей молодости и тому, что мы с Максом вместе, — вскипела я. — Но вам не удастся его вернуть.

Женщина громко рассмеялась, запрокинув голову:

— Глупая!

— Вон отсюда! — закричала я, тыча пальцем в дверь.

Женщина повернулась и вышла. Я захлопнула дверь, но из подъезда продолжал доноситься ее издевательский смех.

Я с нетерпением ждала, когда придет Макс, но он позвонил и сказал, что у него много работы, а вечером совещание.

— Значит, тебя сегодня не будет? — упавшим голосом спросила я.

— Кэт, не делай из этого трагедии. Завтра я освобожусь пораньше и сразу же к тебе. Идет?

— Идет, — ответила я.

А что еще я могла сказать?

Ночью я плохо спала. У меня перед глазами стояла жена Макса, а в ушах звенел ее идиотский смех…

— Макс, ко мне приходила твоя жена, — сообщила я своему возлюбленному, как только он вошел в квартиру.

— И рассказала, что это квартира принадлежит ее матери, а моя мама жива. Так ведь? — Он обнял меня за плечи и посмотрел, улыбаясь, в глаза.

— Да!

— И ты ей поверила? Она готова сказать что угодно, чтобы нас разлучить.

— Фамилия, которая значится в документах на квартиру, не такая, как у тебя.

— Конечно. Моя мать вышла замуж второй раз. Ты мне веришь, Кэт?

На меня смотрели чистые глаза Макса.

— Твоя жена показала мне направление на аборт, — пробормотала я.

— И в нем написано, что я с ней спал? — засмеялся Макс.

Я улыбнулась.

— Значит, все ложь? Мы будем вместе, Макс?

— Конечно, Кэт, конечно, — обхватил он меня руками, и я утонула в его объятиях. — Нас никто и ничто не сможет разлучить. Так ведь?

— Да. Никто и ничто, — согласилась я.

В тот вечер Макс развеял мои сомнения, но с тех пор в глубине моей души поселилась тревога. То ли визит его жены, то ли моя беременность сделали меня недоверчивой, подозрительной и нервной. Я с нетерпением ждала прихода Макса и металась из угла в угол, без конца высматривая в окно серебристую «Ауди». И когда он приходил, я была измотана до такой степени, что встречала его со слезами на глазах.

В те дни, когда Макс не являлся, я не находила себе места. Я представляла, что в это время он обнимает свою жену и занимается с ней сексом. Это было невыносимо, и я не могла уснуть до утра. Так в моей душе появилась еще и ревность. Я торопила Макса с разводом, однако он сказал, что в суде уже состоялось одно слушание, но его жена против развода. Следующее заседание перенесли на март. Я подсчитала, что к этому времени уже уйду в декретный отпуск.

***

Был конец марта. Весна властно вступила в свои права, разбудив природу после зимней спячки. Снег уже давно растаял, и днем ярко светило солнце — на радость веселым, неугомонным забиякам-воробьям. Эта весна принесла в мою душу некое успокоение и надежду на то, что Макс все же разведется. Я была уже в декретном отпуске, и во мне нетерпеливо шевелилась новая жизнь, ожидая появления на свет.

Со слов Макса я знала, что заседание суда назначено на двадцать пятое марта, на десять часов утра. В этот день внутренний голос подсказал мне, что я должна быть там, у здания суда. Быстро собравшись, я вышла на улицу, и яркие лучи солнца заставили меня зажмуриться. На улице царило оживление. Это было заметно и в торопливом движении машин, и в веселой перекличке клаксонов, и на лицах людей.

— Купите цветочки, недорого, — услышала я женский голос в подземном переходе.

«А почему бы и нет? — подумала я. — Сегодня Макс разведется и я подарю ему цветы».

Я купила букет крупных красных тюльпанов, мечтая о том, как мы с Максом вернемся сегодня домой вдвоем и уже никто и ничто не помешает нашему счастью.

Здание суда находилось в глубине небольшого скверика. К центральному входу вела широкая аллея, вдоль которой с двух сторон стояли деревянные скамейки. Я уселась на одну из них и посмотрела на часы. Было девять ноль-ноль. «Ничего, придется подождать, — подумала я. — Но мое ожидание сегодня будет приятным». Я принялась наблюдать за людьми, торопливо входившими и выходившими из здания суда. Сначала время шло незаметно, но когда я увидела, что уже десять часов, а ни Макса, ни его жены все еще нет, оно стало ползти черепашьим шагом. Не заметить их я не могла. Может, они опаздывают? Или я перепутала время заседания? То, что именно в этом суде будет рассматриваться их дело о разводе, Макс говорил мне не один раз.