Над вольной Невой. От блокады до «оттепели» - [35]

Через два-три года они заполонили пол-России. Отвезли сначала в Москву, потом они разошлись по южным городам. Южные люди приезжали к Руслану, заказывали аппараты, стали организовывать на пляжах ларечки и там тоже организовали звукозапись, 1946–1949 годы — это был самый расцвет.

Официальные власти внедрили осведомителей, которые вынюхивали, кто аппарат делает, где что пишется, где студия, на какой квартире, кто приходит из постоянных знакомых, кто берет пачками пластинки, уносит их для реализации дальше, и потом в «Центр» докладывали.

И вот 5 ноября 1950 года с раннего утра и до позднего вечера по всему городу пошли повальные аресты всех тех, кто так или иначе был причастен к изготовлению или сбыту «музыки на ребрах». Были заполнены буквально все кабинеты ОБХСС на Дворцовой площади, куда свозили арестованных, а также конфискованные звукозаписывающие аппараты, пленки, зарубежные пластинки-оригиналы и все прочие атрибуты.

Арестовано в этот черный день было, говорят, человек шестьдесят. Кто-то был в ходе следствия выпущен. Все арестованные были разделены на отдельные группы.

Спустя одиннадцать месяцев нахождения под следствием, нас троих: Руслана Богословского, Евгения Санькова и меня — объединили в группу и судили одновременно в сентябре 1951 года. В одном из пунктов обвинительного заключения мне инкриминировалось «изготовление и распространение граммофонных пластинок на рентген-пленке с записями белоэмигрантского репертуара, а также сочинение и исполнение песен, с записью их на пластинки, хулиганско-воровского репертуара в виде блатных песенок».

В то время пресекалась спекуляция, как ее именовали: купил дешево — продал дорого. Мы же последние деньги затрачивали, чтобы купить пленку, резцы, скрупулезно изготавливать, но тем не менее раз мы занимались делом, которое не поощрялось государством, то получили соответственно пять лет, четыре и три года. Освободились по амнистии после смерти Сталина, отсидели два года все.

Вскоре опять встретились. Руслан по сохранившимся чертежам восстановил аппарат, и возрожденная «ЗОЛОТАЯ СОБАКА» с новыми силами и удвоенной энергией приступила к творческой работе! Усовершенствованный аппарат, теперь мог, шагая в ногу со временем, писать и долгоиграющие пластинки со скоростью 33 оборота в минуту!

Но 1957 год опять принес огорчение Руслану: он вновь был арестован по доносу предателя-осведомителя, втершегося в доверие как сбытчик… Отсидев три года в лагере «Белые Столбы» под Москвой, Руслан возвратился в Ленинград и, собрав друзей, в третий раз восстановил деятельность легендарной «ЗОЛОТОЙ СОБАКИ»!

Эти три года прошли для него даже с некоторой пользой: у Руслана было достаточно времени для досконального изучения специальной литературы, рассказывающей во всех подробностях о технике изготовления шеллачных и полихлорвиниловых граммофонных пластинок.

На торжестве первой встречи Руслан объявил нам, что параллельно с возобновлением перезаписи долгоиграющих мягких пластинок он будет готовиться к изготовлению настоящих, как делают их на заводе, твердых пластинок! Мы от удивления пооткрывали рты, ибо сделать заводскую пластинку в домашних условиях нам казалось невероятным. Но конец 1960 года опроверг наши сомнения: в одну из наших рабочих встреч Руслан показал нам две небольшие пластинки, имеющие в центре огромные дырки (такие пластинки — на 45 оборотов в минуту — применялись в музыкальных автоматах, устанавливаемых, как правило, во многих зарубежных кафе).

Никакой этикетки не было. Поставив их на проигрыватель, мы услышали Луиса Армстронга, исполняющего «Очи черные» и «Человек-нож», а на другой пластинке были рок-н-роллы в исполнении джаз-оркестра Билла Хэйли.

Пластинки были абсолютно как заводские, разве что не было этикеток. «Вот, — сказал Руслан, — что можно сделать в домашних условиях, если иметь светлую голову, золотые руки, верных людей и соответствующую технику». Техника была такая: гальваническая ванна, плунжерный насос, соединенный с прессом, и, конечно, оригинал, с которого требуется скопировать матрицу.

Восхищению и восторгу нашему не было предела. Фактически это еще одна революция, еще один гигантский шаг вперед в деле изготовления пластинок в домашних условиях. Да еще каких — полностью идентичных заводским! Евгений Саньков изготовил соответствующие заводским оттискам этикетки, и новое дело получило восхищенное признание первых владельцев этих удивительных пластинок. На этот раз «ЗОЛОТАЯ СОБАКА», одновременно выпуская как мягкие, так и твердые пластинки, просуществовала чуть больше года.

Органы ОБХСС, выследив нового помощника Руслана, некоего Юманкулова, задержали его и вынудили рассказать о деятельности Руслана, касающейся изготовления пластинок во всех подробностях, после чего арестовали Руслана как раз в момент процесса изготовления твердой пластинки. На этот раз судили показательным судом, состоявшимся в Доме техники на Литейном проспекте, 62.

И опять Руслан получил три года. Юманкулов же отделался условным сроком наказания. После наступления хрущевской оттепели многие запреты в стране были сняты. В частности, в музыкальных магазинах стали появляться пластинки с танцевальными и джазовыми мелодиями. Но главное — в продаже появились различные модификации новой техники, именуемой магнитофонами. Они за баснословно короткий срок полностью вытеснили мягкие пластинки. Эпоха «музыки на ребрах», после 15 лет победного шествия, окончательно закончилась, уступив свой насиженный трон новому властителю умов — магнитофону.