Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи - [37]

Еще один труп нарушителя. Тяжелое и сырое лицо алкоголика, серые, будто осыпанные пеплом волосы, суконная куртка с барашковым воротником, сбитые на носках, зашнурованные сыромятными ремешками ботинки на толстой подошве…

Зубавин взял мастера Чеканюка под руку и, отведя его в сторону, под навес крыльца дома, спокойно, будто ничего не случилось, спросил:

- Петро Петрович, у вас есть родственники? Не здесь, в Яворе, а в каком-нибудь дальнем городе?

- Есть. Сестра. В Ужгороде. А… а что?

- У вас с ней добрые отношения?

- Да, очень хорошие.

- Давно вы с ней не видались?

- Больше года… А почему вас это интересует? - Мастер с недоумением и тревогой смотрел на майора.

- Почему? - Зубавин помолчал. - Я хотел бы, чтобы вы поехали к сестре в гости. На целую неделю, не меньше. Сегодня же. Прямо вот сейчас. На моей машине.

- Я не понимаю, но…

- Пожалуйста, поезжайте. И постарайтесь не показываться на улицах Ужгорода.

Чеканюк схватил руку майора:

- Все уразумел!

- Вот и хорошо.

Шофер Скибан пришел на работу, как обычно, ранним утром. Председатель артели Дзюба встретил его по-хозяйски строго:

- Машина готова к дальнему рейсу?

- В порядке.

- Проверим!

Придирчиво осматривая грузовик, Дзюба ворчливо выговаривал шоферу за то, что кузов грязный, плохо накачаны баллоны. Выждав, когда поблизости никого не оказалось, Дзюба спросил:

- Как поживает твой сосед?

- Сегодня ночью у него были гости.

- Ну? - Дзюба перестал дышать, в морщинах заблестели капли пота.

Скибан укоризненно покачал головой:

- Разве можно так волноваться? Зря. Гости были не очень беспокойные. Они тихо и незаметно забрали «кума» и уехали.

- Живым?

- Что вы, пан голова! Все получилось так, как и предусмотрено. Вместе со своим кумом исчез и Чеканюк.

Дзюба вытер лоб большим бордовым платком:

- Фу! Значит, они тебе поверили. А я, признаться, боялся. - Он резко повысил голос: - Безобразие! Не позволю выезжать на грязной машине! Сейчас же привести в порядок!

10

Ночевал Кларк в вокзальной гостинице. Утром он помылся в гостиничной душевой, позавтракал и отправился в город устраивать свои дела.

Первым, кого решил атаковать Кларк, был яворский военком, майор Пирожниченко. С его помощью он собирался пустить корни в яворскую почву. Поскольку Кларк в школе специализировался по диверсиям на горных железных дорогах, его интересовал яворский узел. Он был уверен, что создаст здесь мощный кулак, способный в случае войны вывести из строя важнейшие сооружения - тоннели, мосты.

Некоторые коллеги Кларка, менее чем он подготовленные к тайной жизни, не уверенные в себе, попадая в Советский Союз, ползли проторенной дорожкой: искали себе убежища у людей, чье прошлое или настоящее внушало или могло внушить подозрение советским властям. Этим самым недальновидные люди обрекали себя на закономерный провал в будущем. Нет, Кларк избрал другой путь. Имея возможность скрыться после перехода границы на квартире какого-нибудь старого агента американской разведки, вроде Дзюбы, он предпочел пойти на вокзал, контролируемый пограничными патрулями и железнодорожной охраной. С такими документами, как у него, полагал Кларк, с такими внешними данными и с такой выучкой ему не следует прятаться по закоулкам. Чем смелее он будет действовать, тем меньше вызовет подозрений. Кларк отлично знал, что его появление в пограничной зоне связано с определенным риском. Какие бы меры предосторожности он ни принял, все равно те, кому это положено знать, установят достоверно, с точностью до одного часа, когда ты прибыл сюда, откуда, с какой целью и т. д. Значит, надо не прятаться, а действовать решительно, дерзко.

Предстоящая встреча с военкомом Пирожниченко была первой ступенью той большой лестницы, на которую собирался взобраться Кларк.

Майор Пирожниченко, конечно, и не подозревал, какую роль должен сыграть он в судьбе Кларка. Он, разумеется, вознегодовал бы, узнав о намерениях Кларка. Майор Пирожниченко за всю свою жизнь не сделал ничего такого, что запятнало бы его честь, дало бы повод иностранным разведчикам прицепиться к нему, шантажировать. Короче говоря, майор до сих пор, до появления на его пути Кларка, жил спокойно, безмятежно, без всяких угрызений совести, не нарушая долга ни перед родиной, ни перед семьей и друзьями. И так он собирался прожить до конца дней своих.

Не зная биографии того, к кому направлялся, его характера, его привычек и наклонностей, Кларк тем не менее твердо рассчитывал на успех.

Живя в первые годы второй мировой войны в СССР, он тщательно изучал образ жизни, характеры и национальные особенности русских людей. Целыми днями, скромно одетый, тихий и незаметный, он толкался по продовольственным магазинам, в фойе кинотеатров, по рынкам, стоял в очередях, гулял в парках культуры и отдыха, не пропускал ни одного футбольного матча, читал и перечитывал все новые романы и повести. На правах представителя союзной державы ему приходилось общаться с военными людьми, деятелями науки, культуры и искусства. Впоследствии, основываясь на этих своих наблюдениях, он написал сочинение, озаглавив его: «Тайные ключи к сердцам советских людей». Начальство Кларка одобрило его исследование и поставило ему задачу: подкрепить свою теорию практикой.