Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи - [10]
Скибан сосредоточенно склонился над рулем. Белограй курил, вглядываясь в дорогу. Дзюба молча затаился в своем углу, как бы дремля. Он был уверен в полном осуществлении своего замысла.
Машина безостановочно мчалась на юг, к Карпатам. Деревня за деревней оставались позади. Всё пустыннее и темнее улицы. Вот прорезал жидкую туманную мглу последний, забытый, наверно, огонек в придорожной хате, крытой замшелой соломой, с аистом на гребне, и машина покатилась в темноте, освещая узкую полоску дороги.
Туман отступил от дороги. Разбежались с обочин и деревья, оголилось шоссе. Асфальт сменился хорошо укатанной щебенкой. Громче зашуршали шины. Ветер, до этого неслышный, завыл в ребрах стекол. Потянуло холодом. Воздух стал чище, яснее. На небе вырезались яркие зимние звезды, а на земле, у самого горизонта, показались темные и высокие горы, увенчанные двумя зубцами.
- А вот и долгожданные Карпаты! - проговорил Белограй, хлопая кожаными перчатками одна о другую. - Здорово, Верховино! Давненько мы с тобой не видались! Карпатские предгорья быстро приближались, вырастали. Машина побежала между кудрявыми холмами. Потом круто, почти под прямым углом, свернула влево. Взвизгнули на повороте шины. Голова Белограя упала на плечо Дзюбе.
- Держи ее крепче, а то улетит, - усмехнулся мебельщик.
Машина сбавила ход. Она поднималась в гору, выбрасывая из-под колес мелкие камешки и похрустывая по ледяным лужицам. Новый поворот - и еще круче стала дорога, пробитая по горному склону. Там, где она изгибалась, ныряя в гущу деревьев, вспыхнули в лучах автомобильных фар два камня-самоцвета.
- Лиса! - страстным шопотом вскрикнул Белограй. Камни-самоцветы погасли. Лиса не спеша, ленивой трусцой спустилась на обочину, исчезла в лесу.
Гора поднималась над горой. Все они были черными внизу, у подножия, серыми - посередине, а к вершине - чистобелыми. Снега опускались ниже и ниже, все чаще машина шла на второй скорости. Вот снега сползли уже к самой обочине, а через километр укрыли всю дорогу. Тишина. Сонные огромные ели понуро, до самой земли развесили лапчатые ветви, опушенные белым. На столетних дубах - ни снежинки. Толстые, в два обхвата, стволы. Сухие пепельно-мшистые сучья. Кое-где червонели в лунном свете железной крепости листья: в течение всей осени и зимы самые лютые ветры, беспрестанно хлещущие по северным склонам Карпат, бессильны были сорвать их.
Белограй не отрываясь смотрел в окно. Он родился в степной Украине, на берегу моря; большую часть жизни, до совершеннолетия, прожил в Москве; недолго воевал в Закарпатье. И все же как сильно полюбил он этот горный край, с каким наслаждением дышал горным воздухом! Он не переставал любить этот прекрасный уголок советской земли и там, в далеком Берлине. В полковой библиотеке он перечитал все книги, содержащие хоть какие-нибудь сведения о Закарпатье.
…Горы и горы поднимались слева и справа, впереди и позади. Поднебесные. В седых кудрях лесов. С голыми каменными головами. Лобастые. Одна подпирала другую. Горы-братья. Горы-семьи. Одиночки. Куда ни смотрел Иван Белограй, всюду он видел горы, знакомые, изрядно исхоженные в незабываемые дни октября 1944 года.
- Верховино, свитку ты наш…
Если ты не пролил свою кровь среди этих гор, если ты их не любишь, то, разумеется, они для тебя все на одно лицо, ты не отличишь Горганы от Высоких Бескид, Говер-ло от Поп Иван, а Маковец от Петроса.
Белограй видел и чувствовал Карпатские горы, как людей. У каждой из них не только разные имена, но и свой, незабываемый профиль, характер, свое место.
Он толкнул своих спутников - механика левым локтем, председателя артели правым.
- Ну-ка, землячки, прошу ответить на такой деликатный вопрос: мимо каких гор мы с вами проезжаем? Как они называются?
Шофер осторожно покосился на окно, пожал плечами. Дзюба, сладко зевая, ответил:
- А кто ж его знает, что это за горы! У нас их столько, как муравьев, вот и разберись, какая как прозывается!
Иван Белограй рассмеялся:
- Вот тебе и человек «закарпатской национальности»! Эти горы называются Горганами. Как же так, Стефан Янович, не знать свой родной край! - Он помолчал, потом сказал: - На этих вершинах похоронены два моих друга, там и Белограй пролил свою кровь.
За крутым поворотом дороги, на фоне заснеженных зарослей кустарника и молодой поросли елочек, показался каменный, граненый, с усеченной вершиной и массивным четырехугольным основанием столб - одинокий свидетель исчезнувшей государственной границы между Польшей и Чехословакией.
- Ну вот мы и на перевале! - произнес шофер. Это были его первые слова, которые услышал Белограй.
Механик притормозил машину и вопросительно посмотрел на Дзюбу. Тот блеснул глазами из-под очков и коротко бросил:
- Рано еще.
- Что? - спросил Белограй.
- Рано, говорю.
- Что рано?
- Перекур делать.
- Правильно, поехали дальше, - беспечно откликнулся Иван Белограй.
Брезентовый верх кабины безотказного, неутомимого «мерседеса» сдвинут гармошкой к кузову, и Белограю хорошо видно высокое темносинее небо, густо усыпанное крупными, яркими звездами. Весь их веселый, праздничный свет, казалось ему, был направлен на перевал.
Конец 50-х годов, Закарпатье. Двое диверсантов переходят советскую границу около Тисы. Один погибает при задержании, а второй под видом фронтовика Ивана Белограя появляется в совхозе и начинает ухаживать за Терезией, с которой был заочно знаком по переписке. Влюбленный в Терезию пограничник Андрей Смолярчук первым начинает подозревать Белограя…
В книгу включена наиболее известная повесть Александра Авдеенко «Горная весна», которая вместе с повестями «Над Тиссой» и «Дунайские ночи» составила знаменитую трилогию о нелегких буднях пограничников, охраняющих юго-западные рубежи страны. Автор с глубоким знанием дела описывает как рядовую службу пограничников, так и головокружительные погони и схватки с нарушителями государственной границы.
В романе «Черные колокола» с исторической достоверностью раскрывается сущность венгерских событий 1956 года, изобличаются главные организаторы контрреволюционного заговора — американские империалисты и их вольные и невольные пособники. В острых драматических коллизиях предстает перед читателем вся сложность и поучительность событий. Своим произведением автор утверждает неизбежность торжества народного дела.
Авдеенко Александр Остапович родился 21 августа 1908 года в донецком городе Макеевке, в большой рабочей семье. Когда мальчику было десять лет, семья осталась без отца-кормильца, без крова. С одиннадцати лет беспризорничал. Жил в детдоме.Сознательную трудовую деятельность начал там, где четверть века проработал отец — на Макеевском металлургическом заводе. Был и шахтером.В годы первой пятилетки работал в Магнитогорске на горячих путях доменного цеха машинистом паровоза. Там же, в Магнитогорске, в начале тридцатых годов написал роман «Я люблю», получивший широкую известность и высоко оцененный А.
Роман Александра Авдеенко «Дунайские ночи» завершает его знаменитую трилогию о пограничниках. Главным героям — следопыту Смолярчуку, генералу Громаде, чекисту Гойде — предстоит предотвратить самые хитроумные попытки американской агентуры нарушить государственную границу. Читатель вновь побывает в «Отделе тайных операций» и ЦРУ, там, где планируются заговоры против мира и безопасности народов.
В своей автобиографической повести-исповеди один из старейших советских писателей вспоминает о былом, пережитом, трагическом, что было связано и с ним и со всей страной. Перед читателем пройдут образы тогдашних руководителей Советского государства, среди которых Сталин, Жданов, Молотов и другие. Автор рассказывает о начале своего творческого пути, о своих встречах с Горьким.
Алексей Николаевич ТОЛСТОЙПублицистикаСоставление и комментарии В. БарановаВ последний том Собрания сочинений А. Н. Толстого вошли лучшие образцы его публицистики: избранные статьи, очерки, беседы, выступления 1903 - 1945 годов и последний цикл рассказов военных лет "Рассказы Ивана Сударева".
Оружие критики не заменит критику оружиемКарл Маркс.
Настоящая книга целиком посвящена жизни подразделений пограничных войск Национальной народной армии ГДР.Автор, сам опытный пограничник, со знанием дела пишет о жизни и службе воинов, показывает суровость и романтику армейских будней, увлекательно рассказывает о том, как днем и ночью, в любую погоду несут свою нелегкую службу пограничники на западной границе республики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается о героических делах советских бойцов и командиров, которых роднит Перемышль — город, где для них началась Великая Отечественная война.
Origin: «Радио Свобода»Султан Яшуркаев вел свой дневник во время боев в Грозном зимой 1995 года.Султан Яшуркаев (1942) чеченский писатель. Окончил юридический факультет Московского государственного университета (1974), работал в Чечне: учителем, следователем, некоторое время в республиканском управленческом аппарате. Выпустил две книги прозы и поэзии на чеченском языке. «Ях» – первая книга (рукопись), написанная по-русски. Живет в Грозном.