Над сладким Босфором - [36]

Крейг и Джанет сидели во внутреннем дворике. В ожидании обеда они решили немного выпить. Глядя в лицо Крейга и стараясь прочитать его мысли, Джанет вдруг спросила:

— Разве ты не собираешься работать над своей книгой, Крейг? Я хочу сказать, что у меня создалось впечатление, будто ты горишь желанием взяться за работу. К тому же, когда ты будешь в загородном доме, там о тебе будет кому заботиться. — Джанет не сознавала, что дрожь в голосе и грустно опущенные плечи выдают ее уныние.

Пришел Метат, сказал, что обед готов. Крейг подождал, пока он удалился, и затем как-то странно спросил:

— Ты хочешь, чтобы я уехал, Джанет?

— Нет, вовсе нет! — вырвалось у нее. Краска смущения залила ее щеки, и Джанет быстро добавила: — Но ты же хотел закончить книгу до конца года, а из-за меня совсем ее забросил.

— Неужели тебе не понравилось, как мы провели прошлую неделю?

— Ты же знаешь, что понравилось. — Ее взгляд был полон благодарности и не только за совместные поездки, но и за воспоминания. Но об этом она сказать не могла.

— Мне тоже. — Крейг поднялся. — Значит, перед книгой ты не виновата.

Он смотрел на нее сверху вниз. Она почувствовала укор в его молчании и покраснела еще больше. Она спрашивала себя, поймет ли она его когда-нибудь, как вдруг он произнес с теми резкими интонациями, которые она уже хорошо изучила:

— Ты странная девушка, Джанет. Для меня ход твоих мыслей остается загадкой.

Они пошли в дом обедать. Прежняя непринужденность вернулась вновь, и когда после обеда они опять вышли во дворик, Джанет ощутила удивительный покой — сказывалась близость Крейга, его непреодолимый магнетизм. Она откинулась на спинку стула; мягкий свет фонариков на деревьях освещал ее волосы, играл в глазах. Она увидела, что Крейг смотрит на нее с каким-то странным выражением, и невольно улыбнулась ему.

Он помешкал, затем произнес:

— Я не хотел больше просить тебя, Джанет, но… не поедешь ли ты со мной на Бюйюк-Ада? Ты верно угадала: мне очень хочется поработать над книгой. Я почему-то чувствую, что теперь она пойдет. — Он помолчал и добавил: — Мне очень нужна твоя помощь.

Покоя как не бывало. Сердце Джанет затрепетало; она почувствовала, что вся дрожит от волнения. Несколько недель вдвоем с Крейгом на романтическом острове в Мраморном море…

— Я… Крейг, я не знаю…

Он продолжал говорить очень мягко и убедительно:

— Может быть, ты думаешь, что мы могли бы работать здесь, но это не так. Я устал. А на острове — самая подходящая обстановка. — Он улыбнулся ей и добавил: — А потом, у нас же отпуск; мы не стали бы работать все время. Можно было бы купаться или плавать куда-нибудь на яхте.

Перспектива была более чем заманчивой, но ее заслонял образ Дианы, которая вскоре станет женой Крейга. Джанет была в смятении. Она словно вновь пережила тягостный разговор с миссис Флеминг, тот разговор, который открыл ей ее собственные чувства к Крейгу. Миссис Флеминг будет очень недовольна, если узнает, что Джанет была в загородном доме с ее сыном.

— Я должна подумать.

Ей ужасно хотелось поехать! Безрассудство вновь овладело ею. Почему бы и нет? Что она теряет? Крейгу нужна помощь; а ведь она его любит, так почему не может помочь? И почему бы не воспользоваться возможностью, не побыть с ним вдвоем несколько недель? Зато у нее останутся… воспоминания до конца ее дней. Эта мысль принесла невыносимую боль, и глаза Джанет странно блеснули, когда она подняла взгляд на Крейга.

Она прижала дрожащие пальцы к вискам. Как сможет она сохранить свою тайну, если они будут работать, отдыхать и жить бок о бок. Это выше человеческих сил. Признав это, она приняла решение. Джанет знала, глядя на Крейга, ждущего ее ответа, что, как только она откажется, их дружбе наступит конец. И она была уверена, что он уедет на Бюйюк-Ада один.

Ну что ж, чем скорее случится разрыв, тем быстрее рана начнет заживать.

— Прости, Крейг, но я не хочу ехать на остров.

Она не знала, какие выбрать слова, и ответ прозвучал довольно резко, к тому же у нее комок застрял в горле.

Крейг оцепенел. Отказ больно ударил по его гордости. Он жалел, что пригласил ее. Она заметила, как у него на виске забилась жилка, а лицо как будто окаменело. Голос Крейга был холоден как лед:

— Сказано достаточно определенно. Пожалуй, говорить больше не о чем. — Он встал.

Помимо своей воли Джанет чуть слышно спросила:

— Ты уезжаешь?

— Завтра же утром.

Джанет осталась одна. Какое-то время все в саду оставалось тихим и неподвижным. Потом пахнущий цветами ветерок повеял прохладой на ее горящее лицо. Издали донеслась нежная песня соловья. Сдерживая рыдания, Джанет поднялась и пошла в дом.

Через неделю зашел Четин. Для Джанет это была неделя одиночества, невыносимой боли, которую она могла сравнить только с первыми месяцами после гибели Неда. К тому же это была неделя душевной сумятицы. Джанет просто разрывалась на части, то страстно мечтая, чтобы Крейг позвал ее снова, то ясно осознавая, что поступила совершенно правильно. Все это не прошло даром — Джанет побледнела и выглядела усталой. Когда явился Четин, у нее не было ни сил, ни желания говорить с ним, но она напомнила себе, что он друг Салли и Гвен, и постаралась скрыть свои чувства.