Над сладким Босфором - [23]

— Могу я узнать, зачем вы едете? — поинтересовался Крейг, не спеша поставив стакан на стол.

Джанет подняла на него глаза. Она побледнела, но настроена была решительно. Интерес Крейга, как всегда, удивил ее, но она решила покончить со всем раз и навсегда.

— Я не хочу обижать тебя, Крейг, — сказала она тихо, — но это мое дело. Несколько раз ты позволял себе вмешиваться, но, пожалуйста, больше не делай этого. Я хочу… — Ее голос дрогнул и готов был сорваться; с большим трудом Джанет удалось закончить фразу: — Я хотела бы, чтобы мне позволили самой… распоряжаться… своей жизнью.

Молчание. Легкий порыв ветерка окутал сад опьяняющим ароматом цветов. Наконец Крейг заговорил; его раздражение прошло, уступив место холодному безразличию, совсем как в первые месяцы их знакомства.

— Конечно, ты вольна поступать, как считаешь нужным… Я больше не буду ни вмешиваться, ни советовать… — Затем, не сдержавшись, он произнес: — Ты ведь обещала помочь мне, Джанет, но что-то произошло… что-то такое, о чем ты не хочешь сказать открыто. — В его голосе прозвучала горечь, когда он добавил: — Я никак не ожидал, что ты нарушишь свое слово. — Он покачал головой, словно все еще не мог этому поверить. — Нет… только не ты. — Он поднялся, отодвинув стакан на центр стола. — Попрощайся с Марком за меня, ладно?

Джанет смотрела ему вслед, пока он быстрыми шагами шел через сад к узкой полоске гальки, окаймлявшей пляж. Она понимала его разочарование. Крейг собирался закончить книгу к концу года. Он сам признался, что за последнее время ему почти не удалось продвинуться. Естественно, он надеялся, что она поможет ему закончить книгу вовремя, но она подвела его… хотя сперва твердо пообещала. Не удивительно, что он так холодно смотрел на нее!

Слезы начали застилать ей глаза, она медленно пошла в дом. В холле Марк говорил по телефону. Джанет тихонько передала ему просьбу Крейга, пожелала спокойной ночи и поднялась наверх в надежде, что сон поможет ей успокоиться и забыться.

Бурса очаровала девушек; это был прекрасный город, у подножия Улюдага, откуда открывался чудесный вид на плодородную долину. После долгой поездки на машине им хотелось остаться в городе, осмотреть все интересные места: прекрасные мечети, знаменитый рынок, где торговали полотенцами. А для собирателей древностей этот город был просто раем.

— Я хочу купить этот медный поднос, — твердо сказала Салли и уже начала торговаться с продавцом, когда Четин схватил ее за руку.

— Не глупи! Мы ведь собрались в горы. Ты же не потащишь это блюдо с собой.

— А может, не пойдем в горы? — вставила Гвен, увлеченно разглядывая отличный фарфоровый набор. — Я не прочь побродить и здесь.

— Я тоже, — добавила Джанет, но слова девушек были встречены удивленными взглядами Четина и его друзей.

— Ну, зачем лазить по горам, когда есть хорошие дороги, по которым можно проехать на машине? — спросила Гвен, сгибаясь почти пополам под тяжестью своего рюкзака.

— И чего ради тащить спальные мешки, когда есть отличные гостиницы? — спросила Салли, они с Джанет устало плелись позади всех.

Четин обернулся, на лице его читалась досада. Было ясно, что ему еще не приходилось водить в горы такую группу. Заметив выражение его лица, девушки начали хихикать. Турецкие мужчины флегматичны, но непоколебимы в своих решениях: если они что-то решили, то сделают именно так, а не иначе. Идея отказаться от одного варианта в пользу другого, который казался девушкам более привлекательным, даже не пришла в голову Четину. Он приехал сюда, чтобы подняться в горы, и именно это он намеревался осуществить.

Впоследствии Джанет не смогла вспомнить маршрут, который они выбрали. Она смутно помнила сосновый лес, скалы причудливой формы, но ей хорошо запомнился ледяной поток, через который они перебирались, скорпионы и ужасная гроза, которая заставила их покинуть спальные мешки и спрятаться под скалой. Со скалы летели камни, увлекаемые дождевым потоком; все промокли до нитки и стучали зубами от холода. Но и в такой ситуации Четин и оба его друга оставались невозмутимыми. Было видно, что все эти происшествия были для них частью похода, вероятно, не очень приятной, но не способной нарушить их планы. Когда три девушки остановились перед ледяным горным потоком в надежде, что поход все же будет прерван, Четин коротко велел им снять джинсы и переходить поток вброд. Сам он и его друзья уже надели высокие резиновые сапоги.

— Снять джинсы! Что ты выдумал, Четин? Можешь выбросить это из головы! — Салли, обычно такая добродушная, начала терять терпение.

— Ты думаешь, мы будем стоять и пялиться на вас? — отрывисто бросил он, побелев от гнева. — Мы собрались в горы, сколько раз можно повторять!

Он выполнит, что задумал во что бы то ни стало, в этом девушки были уверены. Для него выбранный маршрут был вполне ясен. Девушкам ничего не оставалось, как закатать джинсы выше колен, взять обувь в руки и ступить в ледяную воду. Когда они выбрались на другой берег, ноги у них посинели, а джинсы намокли.

Потом они устроили маленькое совещание, чтобы решить, не оставить ли им Четина и его друзей продолжать поход одним.