Над пропастью по лезвию меча - [11]

— Это не ерунда, — он попытался сжать зубы, не получилось, — это не ерунда, — повторил он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, — это реальный анализ, возможности утечки секретных данных, версия, возможна ошибка, возможно роковое стечение обстоятельств, но не ерунда.

— Первый признак психического заболевания, это полная уверенность больного в достоверности своей выдуманной теории, потом под нее подгоняются факты, плюс маниакальный страх, по принципу везде враги. Вы хоть понимаете на кого замахнулись?! — повысил полковник голос, — Вы что думаете, что сейчас тридцать седьмой год? Когда по первому подозрению людей хватали, а потом они под пытками в чем угодно могли признаться. Нет, лейтенант, сейчас не то время, и наша контрразведка паранойей не страдает. А вы или действительно нездоровы, или вы просто дурак — карьерист. В любом случае вам не место в моем отделе, этот рапорт заберите и порвите и подайте новый о вашем переводе в другое управление, мотивировка на ваше усмотрение.

— Я прошу передать мой рапорт дальше по команде, пусть даже с вашей резолюцией, — он побледнел.

— Нет, вы действительно дурак! — рассердился полковник, — ваш рапорт с моей резолюцией пойдет, от генерала, в медицинское управление, в лучшем случае к врачам — невропатологам.

— Хорошо. Возможно, я ошибаюсь, но разве оперативным путем, нельзя осуществить проверку, — он, настаивая на своем, пытался сохранять спокойствие.

— Из вас контрразведчик, как из… — полковник удержал рвавшееся с губ сравнение, — вы даже не понимаете, за чьей подписью должны пойти запросы в Генеральный штаб, Академию наук, в Министерство, что бы проверить вашу ахинею. Заместитель председателя комитета, член коллеги, это минимум. А что я ему скажу? Что у меня подчиненный шизофреник, начитался романов, а я такой дурак, что ему поверил и с фантастической версией пришел к руководству. Сразу! Тут — же! Вас отправят продолжать службу в собачий питомник, а меня под зад коленом в отставку! Все! Вы свободны! И в течение пятнадцати минут примите решение, или отзыв рапорта с последующим переводом, или врачебная комиссия.

Он сделал уставной поворот кругом, и вышел из кабинета. Все конец службе, а может оно и к лучшему. Как там полковник сказал? Собачий питомник? А что, попрошу туда перевода, все говорят, что собаки, лучше людей. Забавно, вот тебе и приключение, вот тебе и неожиданное, все закончится уборкой собачьего г….на.

Впрочем, еще есть надежда, попытка не пытка, а дальше уборки собачьих вольеров все равно не пошлют, он пытался себя утешить, и решил зайти к своему бывшему преподавателю, к человеку который на их курсе читал лекции и проводил практические занятия, по оперативной работе.

* * *

Генерал-лейтенант Григошин, легенда советской контрразведки. Начал работу в 1914 году, в отделе контрразведки Генерального штаба Русской императорской армии, служил под руководством Бонч-Бруевича, работал там до 1918 г., до подписания Брестского мира. В 1920 г. после нападения Польши на Россию, решил вернуться на службу, по рекомендации Бонч-Бруевича, был принят на работу в Особый отдел ВЧК, военная контрразведка, был среди тех специалистов, которые фактические заново создали организацию по борьбе со шпионажем. Арестован, в 1937 г. Добровольно на первом же допросе, признал себя виновным в шпионаже, в пользу кашемирской разведки. Потом он с грустной усмешкой рассказывал, что такого государства Кашемир в мире не существует. За шпионаж в пользу государства Кашемир, получил срок, двадцать пять лет лишения свободы. «Если бы не признался в шпионаже, — делился он впоследствии своими впечатлениями с курсантами Высшей школы КГБ, — то припаяли бы мне, участие в военном заговоре Тухачевского, и тогда точно бы расстреляли, а так надежда была, что хоть потом, после истерии, хоть кто — то на политическую карту посмотрит, увидит, что нет такого государства Кашемир». В 1939 году реабилитирован, освобожден, восстановлен на работе. Приговор об измене в пользу государства Кашемир, хранил у себя дома в качестве сувенира-курьеза. Дальше война, поражение, победа, и работа, работа, и еще раз работа. В последнее время уже только преподавателем, все-таки уже хорошо за семьдесят.

— С чем хорошим пожаловали? — без удивления спросил, сухонький, тщедушный старичок, одетый в легкий спортивный костюм.

— Вы товарищ генерал меня наверно не помните? — Торшин волновался, переминался с ноги на ногу, стоя на пороге загородного дома.

— Ну, как же Торшин Алексей Викторович выпуск 1970 года, распределен в управление по Московской области. Склероз отсутствует, учеников помню. Проходите в дом, — предложил старичок.

— Петр Васильевич, — Торшин разложил бумаги, после того как по приглашению хозяина устроился за столом, в гостиной, — у меня к вам большая просьба, ознакомьтесь с моим рапортом, и выскажите свое мнение.

Старичок взял листы бумаги, надел очки, стал читать. За полчаса, что он знакомился с документами, Торшин, весь извертелся сидя на жестком стуле.

— Контрразведчик должен уметь ждать, не буравя ягодицами, сиденье, — ворчливым учительским тоном, заметил старичок, — Что касается приведенных Вами данных, то они бездоказательны и спорны, но один несомненный факт налицо, расположение военного объекта приведено точно. Но это не о чем пока не говорит, объект был создан, в шестьдесят первом году, а Антон Иванович, по вашим же данным вел изыскания в данном районе, в тридцатых годах. Возможно и совпадение.