Над Припятью - [52]
Не было оснований для того, чтобы судить иначе. Где и когда молодые, да и более старшие по возрасту мужчины из сел и городков могли получить политическую подготовку? Это было тогда доступно немногим, образованным, а не тем, закаленным в труде или в боях с гитлеровцами. И партизан, бывших бедняков, мучил вопрос: какую занять позицию, чтобы не быть осужденным богом и близкими?
Для бойцов из отряда Гарды (а таких отрядов было тогда много) настало время выбора. Он должен был быть удачным, одобренным родными и потомками, не противоречащим их вере. Знали, речь идет о будущем: надо было выбирать между Польшей давних предков и Польшей с новым общественным, политическим и даже географическим обликом. И это последнее им было труднее всего понять… На востоке границей этой новой Польши должен стать Буг. А где-то на западе их ждут исконно польские плодородные земли. Но все это казалось непонятным, таинственным, далеким.
В тот момент, когда наконец нужно было сделать выбор, перед ними, тремя партизанами из отряда Гарды и двумя красноармейцами, поставили эту боевую задачу: отыскать остальные отряды майора Жеготы.
К передовой их подвезли на автомашине. А дальше они двинулись сами…
Ночь была мрачная, какие редко бывают в первой половине июня: дождь и резкий ветер обметывали землю, взъерошивали воды Турьи, шумели в прибрежных камышах. Ракеты, выпускаемые гитлеровцами, взвивались вверх и, смываемые сильными порывами ветра, исчезали в темноте. Глухо звучали выстрелы дежурных советских и немецких огневых средств, словно кто-то стучал палкой по глиняным горшкам. Этот грохот еще больше усиливал кошмар ночи.
Небольшая лодка скользила по реке. Бойцы усиленно работали веслами. К счастью, ветер дул в спину разведчикам и гнал лодку к берегу, на котором начинались укрепления немецкой обороны.
Спрятав в камышах лодку, они побрели по воде и сквозь густые заросли пробрались к берегу. Он выглядел таинственным и грозным.
Шли гуськом. Вел Сережа. Не впервой проходил он этот участок немецкого фронта. Несколько дней назад вместе с Алешей и двумя разведчиками ходили за «языком». Тогда они возвращались со связанным гитлеровцем. Знали об этом подвиге и три польских разведчика, поэтому чувствовали себя увереннее, хотя и понимали, что их поджидало много неожиданностей.
Земля совсем раскисла. Сапоги увязали в грязи. Ветер приглушал шаги.
Разведчики шли около вражеских блиндажей, перепрыгивая через траншеи. В одной натолкнулись на двух гитлеровцев, плотно закутанных в прорезиненные плащи. Оба мягко сползли на наполненное водой дно траншеи…
Постепенно они удалялись от передовой. Гроза продолжала бушевать, и дождь шел без перерыва. Природа была благосклонна к разведчикам. Наверняка не многие часовые бодрствовали в эту ночь на своих постах. Как знать, может это отсутствие дисциплины кое-кому спасло жизнь?
— Линия фашистской обороны осталась позади, — сообщил Сережа. — Скоро войдем в топкие болота и камыши…
— Дорога будет хуже, чем через окопы, — добавил разведчик Алеша.
— Хуже? Почему ты думаешь, что хуже? — спросил Жбик.
Остановились, чтобы немного отдохнуть. Одежда совсем промокла, в сапогах хлюпала вода. Дождь не переставал, только порывы ветра стали послабее.
— Хуже, — повторил Алеша. — Здесь, по крайней мере, нет комаров. Ты со мной согласишься, когда войдем в камыши…
— Но там не будет немецких огневых точек, а здесь на каждом шагу можно встретиться со смертью, — не сдавался Жбик.
— Эх, друг, — включился в разговор Сережа, — знаешь, что говорят об этой трясине гитлеровцы? «Это местность, по которой только черт гуляет либо ведьмы катаются на метле…» Они этих болот боятся больше смерти…
— В этом мы скоро убедимся. Идем, — приказал подхорунжий. — Скоро будет светать.
Они скрылись в камышах. А потом шли по прогнившим кочкам, продирались через карликовые кусты, пробирались через трясину и болото, иногда выходили в заросли, которые были высотой не более взрослого человека. Наконец увидели полоску настоящего леса. Она проступила на фоне низкорослого кустарника. Ольховник сплетался с ивняком. Удивительно выглядели эти сплетения не то корней, не то ветвей. Разведчики продвигались, ориентируясь по компасу. Очень труден был этот поход: они проклинали все на свете, но шли, только бы подальше от линии фронта. Все были утомлены, но довольны. Самое худшее было позади. В походе подкреплялись сухой колбасой. Из полевых сумок доставали сухари, которые, несмотря на такую погоду, не намокли. У каждого была фляжка со спиртом. Отпивали по глотку, задыхаясь, но разогревал он превосходно.
К утру дождь перестал, тучи поплыли к западу. На небо выкатился огромный огненный шар. Промокшая одежда испаряла влагу и становилась легче.
— Эй, Алеша! Где же твои комары? — смеялся Жбик. — Очевидно, утонули?
— Подожди, только потеплеет — и они заедят тебя.
— Хорошо, что нам не продырявили кожу, когда мы шли через немецкие укрепления… Комары, Алеша, не страшны…
Время от времени где-то сбоку раздавался глухой рокот моторов. Это летели немецкие самолеты.
— Высматривают, все еще обшаривают, даже эти болота… Мало им, видно, крови, — цедил сквозь зубы Рысь. Он весь был в грязи, со лба стекали капли пота.
«В книге я постарался рассказать о годах нашей совместной борьбы за свободу и независимость, воссоздать образы только некоторых из тех многих, кто ковал победу: воинов Красной Армии, с которыми я делил трудности фронтовой жизни. В боях с гитлеровскими оккупантами родилась вечная и нерушимая дружба между нашими народами».В этих словах автора — офицера Войска Польского, — в годы Великой Отечественной войны сражавшегося в рядах Красной Армии, заключается содержание его воспоминаний.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.