Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - [21]
Итак, первый день сражения — наиболее тяжелый и богатый на потери для 16-й воздушной армии — закончился. Совершив за день 1720 самолето-вылетов (из них 1232 днем), ее экипажи провели 76 воздушных боев, в которых, по данным штаба армии, удалось сбить 106 вражеских самолетов[67]. В то же время потери объединения генерала С. И. Руденко были поистине опустошающими: за день на свои аэродромы не вернулось 98 самолетов[68].
Львиную долю потерь 16-й воздушной армии, около 75 %, составили самолеты из состава соединений истребительной авиации. Достаточно сказать, что только 6-й иак лишился за день 45 машин. Боевой состав его полков сильно поредел. Некоторые из них к исходу дня представляли собой в лучшем случае усиленные эскадрильи. Так, например, в 273-й иад в 157-м иап числилось 16, а в 163-м и 347-м иап соответственно 6 и 7 исправных «яков» разных модификаций. Значительно сократился боевой состав 279-й иад, где число истребителей Ла-5 за день уменьшилось в 92-м иап с 27 до 19, в 192-м иап и 486-м иап с 24 до 13 в каждом. Девять самолетов потеряли сражавшиеся плечом к плечу с летчиками 6-го иак авиаторы 1-й гв. иад. Несмотря на относительно небольшую цифру потерь, из-за большого числа поврежденных машин боеспособность некоторых полков резко упала. В особенности это касалось 54-го гв. иап. Данные, поданные в штаб дивизии, по всей видимости, еще до тарана, совершенного младшим лейтенантом В. К. Поляковым, свидетельствовали — из 13 истребителей (12 исправных), имевшихся в наличии к началу дня, к его завершению могли подняться в воздух только 3 Як-1 и 2 Як-9, в то время как 7 машин числились в ремонте. Также сильно пострадала в ходе первого дня боев 286-я иад, весь день занятая сопровождением штурмовиков и борьбой за господство в воздухе. В ходе боев она лишилась 14 истребителей, 8 из которых принадлежали 721-му иап.
Причины столь тяжелых потерь были очевидны. Характеризуя первый день Курской битвы, штаб 6-го иак отмечал: «Это было первое боевое крещение для молодого летного состава корпуса, который не мог держаться в группе и на боевых фигурах»[69]. Действительно, основу большинства соединений (не только 6-го иак) составляли молодые пилоты, прошедшие ускоренную подготовку в летных школах и запасных полках. По данным 6-го иак, прибывавший летом 1943 года на фронт летчик-истребитель имел за плечами всего 2–3 учебных воздушных боя. Неплохо пилотируя самолет индивидуально, вчерашние курсанты тем не менее с трудом могли действовать в группе, что было особенно заметно на примере боевой работы 92-го, 192-го и 163-го иап. Действия пилотов 163-го иап были признаны особенно неудачными. История части сообщает: «Первый день в этой грандиозной битве был неудачен для полка, что послужило причиной издания спецприказа по 16 ВА, обвиняющего наших летчиков в нерешительности, граничившей с трусостью»[70].
Недостатки в летной и огневой подготовке молодых летчиков усугублялись организационными неурядицами. При вылете на боевое задание по тревоге группы зачастую не собирались над аэродромом, ведущие не ждали ведомых. В итоге истребители вступали в бой разрозненно, без наращивания сил. Вызовы групп в районы истребления в большинстве случаев запаздывали. Офицеры наведения неверно оценивали воздушную обстановку, не помогая пилотам в ее освещении. Отмечая недостатки в системе наведения истребителей, документы штаба 16-й воздушной армии свидетельствуют: «В первые дни боевой работы нашим истребителям не удалось парализовать противника. Истребители ходили в тылу, не видели противника, вели бои с заслонами иногда, действовали вяло и неохотно, благодаря чему и потери в первые дни были большие. Произошло это потому, что радиостанции наведения были расставлены в 4–5 км от переднего края, наблюдение затруднялось вследствие ненастной погоды, дыма от пожаров, от артиллерии и бомбежек»[71].
Еще одним крупным недостатком в действиях советской истребительной авиации стало стремление экипажей вести бой над своей территорией, в результате чего, как отмечают документы 6-го иак, «приход бомбардировщиков становился известен командованию корпуса в момент самого бомбометания»[72].
Наиболее точно сложившуюся обстановку характеризуют строки из отчета о боевых действиях 486-го иап, которые можно отнести ко многим советским авиачастям: «Воздушные бои с первых дней наступления противника в большинстве случаев протекали неорганизованно, отсутствовало взаимодействие прикрывающей и сковывающей группы. Ведущие группы слабо использовали радио для руководства групповыми воздушными боями. Выявилась слабая слетанность экипажей в парах и группах. Ведущие пар теряли в групповом воздушном бою своих старших групп, а ведомые пар теряли своих ведущих, что явилось результатом потерь от истребителей противника ведущих групп»[73]. Отметим, что только в 6-м иак в ходе первого дня боев погибли три командира групп, включая командиров 347-го и 486-го иап, что во многом объяснялось отсутствием слетанности и взаимовыручки.
В противоположность советской стороне, немецкое командование всех уровней дало высокую оценку действиям своих авиаторов. За день было совершено 2088 самолето-вылетов, в ходе которых
