Над нами синее небо - [24]

— Знаю я вас, — сказал генерал, но уже значительно мягче. — Устроите вокруг этого ажиотаж, ослабите дисциплину, да еще кто-нибудь разобьется. — Потом, однако, решился. — Запомните, — обратился он к командиру части и политруку, — если при этом не будет порядка, я вас так зажму, что почернеете.

Начальник штаба соединения положил перед генералом проект соответствующего приказа, который уже успел подготовить. Генерал молча подписал.

Когда представители части ушли, генерал вопросительно посмотрел на оставшихся в кабинете.

— Хорошее решение, — успокоил его советник. — Самое худшее чувство, которое может иметь человек, это чувство беспомощности.

Генерал покраснел, как девушка, и заседание на этом закончилось.

Свою до сих пор не использованную энергию воинская часть направила против баллонов. Их расстреливали. Но этого показалось мало, их начали сбивать пропеллерами и крыльями. Узнав об этом, генерал страшно бушевал. Он выехал в части, чтобы навести там порядок.

— Влил им моральный дух, — заявил он, когда вернулся.

«Моральный дух у них и без вливания высок», — подумал про себя капитан.

Ликвидация баллонов успешно продолжалась уже в организованном порядке. Расстреляли их достаточно. Некоторые баллоны летели на большой высоте, недоступной для самолетов, и не всегда удавалось преградить им путь в глубь страны. Имелись и трагические последствия. Рейсовый самолет гражданской авиалинии столкнулся с одним из таких баллонов. Произошла катастрофа с человеческими жертвами. Общественность была возбуждена. Но тех, на Западе, это событие не усмирило. Разве им была дорога жизнь нескольких людей, тем более если они из коммунистической Чехословакии?!

В тени гуманности

Надпоручик Пехарек и поручик Штястны проводили опыление. Сегодня на таких пилотов не оглянется даже паренек из начальной школы, а в то время это была значительная помощь военной авиации рождающемуся социалистическому земледелию.

«Еще несколько лет назад эти трофейные фашистские самолеты сеяли смерть. Теперь они несут не бомбы, а жизнь», — думал во время полета поручик Штястны. Недаром в части его называли философом и поэтом.

— Ты что, с ума сошел? — услышал он вдруг голос командира. Повернув голову, понял, что вопрос относится не к нему, а к солдату Земану. Тот был третьим членом экипажа и имел важную задачу, которую обычно выполняли два человека. Он высыпал содержимое мешков в специальную воронку и обслуживал распыляющее устройство. Однако сейчас Земан находился не у своих мешков. Он стоял в кабине пилота, судорожно сжимая шею Пехарека. Поручик не сразу понял, что происходит.

— Возьми курс на Западную Германию! — услышал он хрипловатый голос Земана.

Обоим офицерам вначале показалось, что это неудачная шутка Земана.

— Хочешь сделать круг над дядей? — спросил командир. В части знали, что дядя Земана, выселенный немец, имеет на Западе усадьбу. В последнее время от него часто приходили письма племяннику. Дядя предлагал ему набраться решимости и перейти на Запад, где процветают свобода и гуманность. Видимо, ему требовалась дешевая рабочая сила.

— Закрой рот и возьми курс! — снова послышался голос Земана, и одновременно раздался болезненный вскрик. Пехарек попытался встать, но тут же почувствовал укол за ухом и, проведя там рукой, увидел на пальцах кровь.

— Не двигайся! — крикнул Земан, подкрепив слова новым уколом в шею. — Ты слышал? Возьми курс!

При перемене курса самолет сильно тряхнуло. Взгляды офицеров встретились, и поручик увидел, как командир подмигнул ему. Он понял это как приказ к действию.

Штястны с минуту посидел, набирая дыхание, затем быстро, как только позволяла теснота в самолете, встал и тут же получил несколько ножевых ударов в лицо и голову. Он понимал, что не должен снова садиться. Если сядет, ему придет конец. Он опять повернулся лицом к нападающему. Кровь застилала глаза. Он видел противника как в тумане. Земан отступил на шаг. Но именно этот шаг поручик и использовал для прыжка. Всей своей массой навалился он на Земана и начал его бить. Сопротивление Земана ослабло, а затем он потерял сознание. Но и самому поручику было ненамного легче. Раны жгли, поднялась тошнота и сильная рвота.

Командир нашел подходящее место и совершил вынужденную посадку. Приземление было резким. Штястны ко всему еще ударился головой.

— Смотри за ним, — услышал он как бы издалека и увидел, как Пехарек тяжело выходит из самолета. «А где нож?» — подумал поручик. Ползая на четвереньках, нашел нож. Окровавленный черенок неприятно лип к пальцам. Собрав последние силы, взобрался на мешки с порошком. Сидел, ощупывая себя и упорно пытаясь вести борьбу с обморочным состоянием. Земан у его ног постепенно приходил в сознание, но даже не пытался подняться.

Вскоре, поглядев в окошко самолета, поручик увидел два автомобиля. Путь к самолету им преградил ручей, и они остановились на значительном расстоянии. Несколько служащих службы госбезопасности перешли его по колено в воде. Штястны выбрался из самолета, чтобы пойти им навстречу, а главное, очень хотелось подышать свежим воздухом.

— Он лежит в самолете, — сказал поручик подошедшим и тяжело опустился на холодную землю.