Над горящей землей - [23]
- Представляешь, - сказал Владимир, - прогудел над площадкой, чуть-чуть пострелял, причем наугад, а какого страху нагнал. Такое впечатление, будто в тебя только и целится. Вполне можно представить, как себя чувствуют немцы, если мы над ними висим в течение ночи и все время бомбим и стреляем.
Командир полка этот случай расценил по-другому. "Век живи, век учись", - сказал он и потребовал сделать приспособление к плошкам, изображающим посадочный знак. Подумали, сделали. С западной и восточной стороны плошки стали прикрывать металлическими щитками-стенками. Ногой рычажок придавил стенки поднялись, пламя заслонили. Опять придавил - стенки опустились, пламя открыли. Посадочный знак виден, экипаж может заходить на посадку, приземляться.
Бессонные напряженные ночи... Бомбардировка опорных пунктов, мотоколонн, скоплений живой силы и техники, сброс листовок, предназначенных для гитлеровских солдат, одурманенных фашистами. Полеты в любую погоду. 17 мая бомбили скопление вражеских войск близ пункта Русское-Лозовое. Возвращаясь домой, Жуков и Константинов попали в грозу. Выручили постоянная бдительность и наблюдательность, хорошая зрительная память штурмана. В район аэродрома он вышел по створу запомнившихся ему пожаров близ линии фронта и расчетному времени. Потом дал красную ракету - сигнал о помощи. Сигнал увидели, дали ответную ракету, и экипаж приземлился.
С каждым боевым заданием, с каждой полетной ночью зреет мастерство летчика Жукова и штурмана Константинова, крепнет летная согласованность, взаимная выручка. 18 мая они сделали два вылета, бомбили скопление вражеских войск у населенного пункта Циркуны.
И вот третий вылет, туда же. Они уже близ линии фронта, и вдруг перебои в работе мотора. А под крылом четыре бомбы по пятьдесят килограммов, груз, который, если мотор откажет, сразу уменьшит скорость машины. А потеря скорости - это причина штопора, причина падения.
Стараясь как можно меньше терять высоту, Жуков развернулся и лег на курс, заданный штурманом.
- На площадке будем через четыре минуты, - сказал Владимир.- К тому времени мы потеряем пятьсот метров высоты, и у нас останется сто.
Они оказались в тяжелых условиях, можно сказать, в чрезвычайно тяжелых. Бомбы сбросить нельзя - попадешь по своим же войскам. Садиться с ними опасно: при грубой посадке, если мотор обрежет в самый последний момент, бомбы могут взорваться от сотрясения. И еще одно затруднение. О том, что экипаж оказался в беде, что ему нужна немедленная посадка, надо сообщить заранее установленным сигналом: дать красную ракету, включить навигационные огни. Но это связано с риском. В районе аэродрома может оказаться немецкий истребитель, специально охотящийся за идущими на посадку машинами.
- На посадку зайду на повышенной скорости, - предупредил Жуков.
"Чтобы сократить время планирования и не упасть при отказе мотора", подумал Константинов, продолжая мысль летчика, а вслух добавил:
- В момент выравнивания я дам ракету, подсвечу место приземления.
Приземлились благополучно. Техники, осмотрев мотор и обнаружив неисправность - один из пяти цилиндров не работал из-за отказа свечи, сказали пилоту и штурману:
- Вы оба родились в рубашке...
Первая боевая потеря... Это произошло 19 мая. Полк бомбил скопление танков в районе пунктов Непокрытое и Покровское. Возвращаясь из первого полета, Константинов и Жуков увидели очаг сильного пожара за границей аэродрома. Что это? Может, бомбили немцы? Нет. В огне - остов самолета У-2. Что-то случилось. Зашли на посадку, сели. На аэродроме никого нет, все там, где случилась беда. И вдруг из темноты - старший лейтенант Слепов. Хрипло, взволнованно:
- Погиб Бибиков...
Так получилось, что все это время, с первой же легкой ночи, ветер на аэродроме Портянкин был западным, поэтому и взлетали на запад. На восточный старт не обращали внимания. Да и что обращать, место ровное, открытое; впереди, по линии взлета, - поле. Единственное, что привлекало внимание немецкая зенитная пушка. Брошенная в поле далеко за границей аэродрома, она не мешала ни посадке, ни взлету.
И вдруг помешала. Самолет был перегружен бомбами, листовками, САБ - а мотор старенький, слабый, работающий на пределе ресурса. Самолет бежал очень долго, наконец оторвался, но скорость была еще недостаточной, и летчик Бушуев, прежде чем перейти в угол набора, придержал его у земли. Это и явилось причиной катастрофы. Зацепившись шасси о пушку, самолет упал, скапотировал и загорелся. Летчика из кабины выбросило, а штурмана придавило к земле.
Очнувшись после удара, Бушуев бросился на помощь товарищу. Неистово, спешно стал разгребать под ним землю. Но много ли сделаешь голыми руками, много ли успеешь. Тогда он попытался поднять хвост самолета, чтобы штурман выбрался из кабины, но сил не хватило. Он снова начал рыть, а пламя, возникнув под капотом мотора, приближалось уже к кабине, начало схватывать плоскости. Раньше других прибежал врач полка Сергей Чижов. И тоже стал помогать. Потом прибежали все. И все, не подозревая об опасности, движимые чувством сострадания, стремлением спасти человека, бросились к самолету, к задней кабине. В этот момент и раздался голос майора Хороших:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.