Над горой играет свет - [93]
— Но почему? — Я раскачалась сильно-сильно, чтобы он понял, что мне сейчас нет дела до его дурацких попреков маме.
— Я сказал тебе однажды, что никогда больше туда не вернусь.
— Но тогда ты был совсем мальчишкой.
— Не в этом дело. — Он встал и подошел к краю крыльца. — Пойдем прошвырнемся.
— Прошвырнемся?
— Да, пройдемся немного.
И мы пошли, как тогда, в день моего приезда. Мика засунул руки глубоко в карманы, шагал широко, какой-то жираф. И прямо на ходу, без всякого предупреждения, выдал мне:
— Гадского дядю Арвилла я убил.
Я замерла как вкопанная посреди улицы. Я вытаращила глаза, будто увидела что-то невообразимое, например хрюшку за рулем. Мика схватил меня за руку и сдернул с места.
— Что-что? — спросила я.
Он молчал, потом тихо произнес:
— Мне постоянно снятся кошмары. Не могу я туда вернуться. — Он потер глаза кулаками, пытаясь отогнать то, что увидел. — Я его толкнул. Но я не хотел ничего такого. Клянусь.
Я вспомнила тот день, все звуки и все запахи.
— Он сам… — Мика сглотнул, кадык судорожно дернулся вверх. — Он пытался меня изуродовать.
— Это как?
— Да так, пакостные дела, понимаешь?
Я понимала, что пакостные, но что конкретно — не очень.
Он вдруг испытующе на меня посмотрел:
— А тебе он никаких гадостей не делал?
— Нет.
Мика стиснул мое плечо:
— Честно?
— Честно. Он меня вообще не замечал.
Он снова заглянул мне в глаза и, молча кивнув, вытер лицо полой рубашки.
— Мика, что тогда произошло?
— Я забежал по лестнице на второй этаж, чтобы смыться от дяди. Хотел выпрыгнуть из окна, а он уже сзади. Дышит перегаром мне в шею, лезет. — Мика сжал кулаки. — Я обернулся, оттолкнул его, он свалился, и прямо на эту ржавую железяку, она его пропорола. Я слышал, как у него внутри что-то зачмокало, потом из него хлынуло, ну и все остальное. Я не знал, что же мне теперь делать. Сиганул из окна и побежал в лес, прятаться. Там ты меня и нашла. А что было дальше, ты знаешь.
К концу его рассказа мы успели вернуться к дому. Уселись во дворе на травку.
Я стала рвать травинки и складывать их в кучу.
— Я не знала.
— Черт, а откуда тебе было знать? Я никому об этом не рассказывал. По-твоему, такое можно кому-то рассказать? — Он прошил меня взглядом. — И ты чтобы никому. — Губы его задрожали. — Обещай мне. — Он крепко схватил меня за плечи.
— Я никому не скажу. Обещаю. — Сердце мое выскочило из груди и устремилось навстречу моему взрослому брату. — Ты не виноват, Мика. Не виноват.
— Я был совсем пацаном. — Он спрятал лицо в ладонях. — Иногда я как наяву вижу, как булькает кровь, как она хлещет. До сих пор меня преследует эта картина.
Я прикоснулась к его плечу:
— Ему досталось по заслугам. Ребекка говорит, что такого никто не заслужил, что бы человек ни делал. Она не права. Он заслужил. А ты нисколечко не хотел, чтобы так вышло. Ты сам сказал, что был совсем пацаном.
— Я убил человека. Какая разница, случайно или нет. Заслужил, не заслужил… Главное, что мне теперь с этим жить. Всегда.
Я вспомнила тот его припрятанный рисунок с израненным человеком.
— А ты рисуй, когда что-то здорово достанет, это успокаивает.
Он озадаченно на меня посмотрел.
— Знаешь, когда я что-то фотографирую, мне кажется, что я сама могу управлять своими чувствами. — Я пожала плечами, потому что звучало это как-то странно.
— В этом что-то есть, Ви. — Он глянул на дуб, по стволу кругами носилась белка, вдогонку за другой белкой. Веселые и беспечные, совсем как я сегодня у озера, всего несколько часов назад. Мика продолжил: — Скорее бы пролетел этот год, тогда я смогу свалить в Нью-Йорк. И больше никогда сюда не приеду, и в наши края тоже не вернусь.
— А сюда почему нет?
— Сам не знаю, Ви. Наверное, из-за папы. Боюсь, что в конце концов стану таким же, как он.
— Ты, это ты, Мика. Как можно стать кем-то еще, раз ты такой, какой есть?
— А тебе никогда не страшно, что ты станешь такой, как мама?
Я не знала, что ему ответить.
— В Луизиану, может, и наведаюсь. Но в Западную Вирджинию — черта с два, это точно исключено.
Мы стали смотреть на дом. В окнах уже горел свет, и дом был таким уютным, таким настоящим, таким нормальным, как на журнальных фотографиях. Белки были уже на макушке, мы слушали, как они шуршат по ветвям. Быстро темнело, и застрекотали цикады.
Ребекка, приоткрыв дверь, позвала нас ужинать. Мне стало стыдно, я даже ей не помогла.
— Еще минутку, Ребекка, — отозвалась я.
— Ладно уж, не спешите. — Она зашла внутрь.
Обернувшись, я увидела мисс Дарлу с Софи Лорен. Мисс улыбалась, но улыбка была печальной. Я мысленно произнесла: «Мисс Дарла, мне страшно. Помогите. Я не знаю, как быть. Запуталась».
И получила мысленный ее ответ: «Все будет так, как предначертано. Ты справишься, ты сильная».
— Салют, мисс Дарла, — поздоровался с ней Мика. — Как дела?
— Салют, Мика. Ты невозможный красавец, вот такие у нас дела.
Они друг другу улыбнулись. Взяв Софию на руки, мисс Дарла ушла к себе.
— Эта мисс Дарла таинственная личность. Чем-то напоминает бабушку Фейт, но чем именно — не пойму. Собираюсь написать ее, пока я тут. Может, обнаженной.
Я скорчила брезгливую гримасу, потом спросила:
— Мисс Дарла — таинственная личность?
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.