Над Арктикой и Антарктикой - [35]

— Женя! Влево десять! — скомандовал штурман.

— Чего так много? — поинтересовался я.

— Опять понесло вправо. Видно, вчерашний ветерок начался, который и утащил нас к Вилюю…

— По пеленгу определил?

— По пеленгу.

— А может, наш радиоволк на пеленгаторе шалит?

— Я тоже посомневался, но проверил по радиокомпасу. Он пока берет и то же уклонение показывает.

Мы выбрали курс на пять градусов больше, чем нужно, чтобы выйти южнее километров на пятьдесят. Если идти прямо на расчетную точку, можно попасть к истокам Мархи — её долина будет почти параллельна нашему курсу. Да к тому же северо–восточнее течет река Хання — и тоже параллельно курсу. Можно ошибиться. А, взяв на пять градусов правее, мы должны выйти на участок, где Марха почти перпендикулярна курсу. Вероятность проскочить её будет минимальной.

Я встал со своего пилотского места, прошел в отсек радиста.

— Николай, ну как там?

— Сейчас работаю с Дудинкой, погода хорошая. за нами следят. В Хатанге и Волочанке тоже хорошо, а вот в Косистом слегка метет, пурга…

— А как там наша Нелли Адриановна, следит за нами?

— Что вы, Арсентьич! Не успею стукнуть, как уже Пеленг выдаёт, И спрашивает: «Что нужно?..» С другими, бывает, когда надо — не дозовешься, когда не надо — сами зовут… Пока порядок, Арсентьич, тьфу–тьфу, чтоб не сглазить. А то вот уже треск появился — в снегопад, наверное, попали…

Я вернулся на свое сиденье и сразу включил фары. В свете луча рой летящих навстречу снежинок. Выключил, взгляд на землю — темнеет тайга. Это хорошо: облачность выше.

Забрезжил уже рассвет, начали попадаться притоки Мархи, перпендикулярные к нашему курсу. Появилась связь с геологами; сообщают, что погода хорошая, но идет снежок. Ветра нет. Геологи уже пошли на речку зажигать костры…

— Командир! Вроде все ясно. Мы идем южнее Мархи, по пеленгу — немного левее. И теперь с геологами уже связь есть — давай подвернем немного к северу и выйдем на Марху.

— Нет, Валентин, не будем нарушать собственный план Найдем по пеленгу, только пусть Николаи внимательно следит за слышимостью геологов. Как начнет ухудшаться, тогда сама Марха должна подойти к нам Повернем влево и по реке пойдем к геологам как но рельсам А то можем опять попасть на какую–нибудь другую «Марху».

— Вообще–то правильно, нечего смыкать. — согласился Валентин. Словечко у него такое было, не знаю уж, откуда только он его взял «смыкать» — менять решение.

Судя по расчетам, мы двадцать минут назад прошли приток Мархи — Мархару. Если нее правильно, то через десять — двенадцать минут должен быть второй приток — Моркока. А тогда ещё полчаса, и мы на Марха. Уже рассвело, но солнца не видно — слой облачности все же толстый Видимость в пределах пяти километров за счет снегопада. Правда, не очень сильного.

— Марха! — громко говорит Женя, подавшись вперёд, к ветровому стеклу

— Считай, Марха номер один, — подначивает Валентин. — Тебе и вчера Вилюй Мархой покачался. Лучше следи за временем.

Женя явно обиделся.

— У тебя карты в руках, вот и следи сам. — Обменявшись «любезностями», штурман и второй пилот замолчали. Полная тишина. Все нетерпеливо ждут, когда откроется настоящая Марха. Через пятнадцать минут после прохода Моркоки, которую Женя принял за Марху, Николай доложил, что слышимость геологов ухудшается.

— Братцы, вот теперь всем смотреть внимательно — впереди должна быть Марха. Кто увидит первым — рубль в счет жалованья, — пошутил я, стремясь разрядить напряжение, возникшее после обмена «любезностями».

— Спасибо за доброту, обрадовал, будем стараться! — шуткой на шутку ответил бортмеханик.

Все приникли к окнам. Женя остался верен себе — через десять минут раздался его торжествующий голос:

— Марха! Вон — слева! Как, Валентин, правильно я говорю?

— Теперь точно, Марха! — подтвердил штурман.

— То–то! Командир, мне обещанный рубль! Сомнений не было — перед нами желанная Марха Разворот влево почти на сто тридцать градусов, и мы пошли вдоль Мархи, лентой извивающейся среди тайги.

— Теперь, товарищи, ищите дым костров. Только рубль не обещаю, а то с вами разоришься.

— Должны увидеть минут через десять — пятнадцать, — уточнил штурман

— Слышимость геологов улучшается, — радостно доложил Николай,

— Женя, снижайся до пятисот метров

— Слушаюсь, командир! четко, по–военному и теперь уже безо всякой обиды в голосе ответил второй.

— Вижу дым! — на этот раз отличился бортмеханик.

— Где? Где?

За небольшим поворотом открылся прямой участок реки. Два вертикальных столба дыма поднимались вверх, обозначая «ворота» посадочной площадки и свидетельствуя о том, что ветра нет.

— Командир, они нас видят! возбуждённо доложил Николай

— Отлично, Коля. Передай, что идем на посадку в Хатангу — или с кем ты там работаешь, попроси, чтобы следили до самого вылета.

Я взял управление в свои руки, начал снижение. Хорошо просматривалась полоса, обозначенная темнеющими кучками ёлочек. Пролетев немного входные костры, полностью добрал штурвал на себя, но… Приземления я не почувствовал — самолет, казалось, продолжал лететь. «Высоко выровнял? — мелькнуло в голове. — Нет, не может быть».

— Командир, — встревоженный голос Жени, — с моей стороны нет лыжи!