Национальная история как общественный договор - [26]

Вопрос, однако, в том, почему либеральная «партия» тем не менее одерживала политические победы, идя против общества, и на какие властные ресурсы она при этом опиралась. Ответ на этот вопрос мог бы многое прояснить в динамике исторических процессов в России.

Правительственные либералы оказались ещё большими догматиками, чем социал-демократы. Поэтому крестьянское и революционное движение 1905–1907 годов было разгромлено, а правительство пошло по предначертанному самим собой пути.

Большую роль в установлении новых порядков в аграрной сфере сыграл министр П. А. Столыпин, продолживший курс С. Ю. Витте на демонтаж общинного землепользования, в котором он видел препятствие для конкуренции и появления «крепкого собственника». Выделять из «общей крестьянской массы» этих «сильных людей» (то есть кулаков) он предлагал, искусственно ломая хозяйственный уклад и отрезая землю. Причём земля хлебных олигархов (помещиков) оказывалась нетронутой. Этих новых людей – «отрубников и хуторян» – крестьянская масса ненавидела и как могла боролась с ними.

30 августа 1909 года Л. Н. Толстой пишет П. А. Столыпину знаменитое письмо о том, что надо прислушаться к мнению народа и отказаться от продажи земли, которая для него священна. И даже ставит министру своеобразный ультиматум: «То, что делается теперь с законом 9 ноября, подобно мерам, которые бы принимались правительством в 50-х годах не для уничтожения крепостного права, а для утверждения его. <…> Письмо это пишу я только вам, и оно останется никому неизвестным в продолжение, скажем, хоть месяца. С первого же октября, если в вашей деятельности не будет никакого изменения, письмо это будет напечатано за границей»[48]. Разумеется, усилия Л. Н. Толстого не принесли никакого результата.

Несмотря на общую неудачу (отрубники и хуторяне неохотно выделялись из общины), столыпинская реформа достигла своих целей: община как возможный базис «русского социализма» была разрушена политическими верхами России, что во многом расчистило путь к власти большевикам.

Разрыв с общиной, с традицией народного самоуправления имел для страны поистине катастрофические последствия и, особенно на фоне начавшейся Первой мировой войны, привёл к падению прежнего режима. Можно смело утверждать: разрыв с общиной был одним из главных разрывов русской традиции. Он сыграл в нашей истории не менее важную роль, чем разрыв с традицией религиозной во время церковной реформы XVII века.

Февральская революция 1917 года вызывает к жизни крестьянские комитеты, которые экспроприируют землю и передают её в пользование сельским общинам. Крестьяне-общинники твёрдо заявляют о своём желании сделать землю не товаром, а достоянием общины, тем самым подтвердив «сермяжную правду» Толстого и Карла Маркса и опровергнув Столыпина и Витте. Движение в этом направлении началось без согласия Временного правительства.

26 октября выходит Декрет Второго Всероссийского съезда Советов о земле и вроде бы открывает дорогу переделу земли, но уже в 1918-м начинается продразверстка, а в 1920-м легально применяют методы «военного коммунизма», изымая хлеб у крестьян. Неудивительно, что крестьяне вновь восстали и на юге России, и на Украине, и в других областях. Популярный в то время лозунг – «Мы за большевиков, но против коммунистов». То есть за экспроприацию и «поравнение», но против военного коммунизма. Изменение генеральной линии принимается крестьянами за межпартийную или внутрипартийную борьбу.

Поскольку силовая практика большевизма продолжается, наступает голод в Поволжье, на Северном Кавказе и на Украине. Поэтому на съезде РКП(б) провозглашается новая экономическая политика (НЭП), а развёрстку заменяют натуральным налогом. Но эти экономические послабления сопровождались ужесточением мер контроля за населением. Крестьян вновь «прикрепляют к земле»: в 1925 году введён институт прописки и паспорта, но колхозники паспортов не получили. Чтобы покинуть свой район, колхозник должен был получить удостоверение сроком на 30 дней, и эти нормы действовали до середины 1970-х. Крестьяне тем временем придумывают собственную расшифровку аббревиатуры ВКП (б) – «второе крепостное право (большевиков)».

В 1927 году на фоне «кризиса хлебозаготовок» обостряются внутрипартийные споры о том, что хуже и существеннее – «неправильная аграрная политика» (Н. Бухарин) или «саботаж кулаков» (И. Сталин). Сталинская линия побеждает и начинается «великий перелом» – раскулачивание и переход к сплошной коллективизации. При этом вывоз зерна за границу растёт такими же темпами, как и до 1917 года. Зато цены, по которым хлеб скупает государство, минимальны.

Снова «не доедим, но вывезем». И снова во главе всего «хлебный баррель». На этот раз советский.

Парадокс в том, что хлебная политика советской России повторяет хлебную политику царской России. Вроде бы свершилась революция, но ничего не изменилось, разве что к экономической «чрезвычайщине» прибавилась политическая. СССР, также как и царская Россия, привязан к глобальной экономике хлебом. И когда падает курс английской валюты, в хлебных поставках начинаются перебои.